Мама поворчала немного, но согласилась.

– Составлю список, раз уж вас не остановить, – решила она.

Игната же не покидала мысль о пленнице. Хотелось сходить в сарай днем, а не ночью, и разглядеть её как следует. Пообщаться. Задать какие-нибудь вопросы, на которые дружище (вот так, без кавычек) сможет ответить, например, кивком. Интересно было, откуда она взялась, почему дядя Женя ее привёз. В голове роились сотни вопросов. Мальчишеское любопытство не вытравить никакими заражениями.

Но после завтрака Игнат отправился на крыльцо, читать положенные абзацы «Волшебника Изумрудного города». Водя пальцем по строчкам, он то и дело отвлекался, наблюдал, как папа и дядя Женя собираются.

Игнат вспомнил такую вещь: папа рассказывал, что до Питера ехать нужно много часов. Кое-где дороги давно не ремонтировали, приходилось плестись на минимальной скорости. Где-то стояли блокпосты, их нужно было или объезжать или проходить долгие досмотры, доказывая, что ты честный человек, а не мародер или разыскиваемый преступник. Но хуже всего дела обстояли в самом городе. Все его спальные районы, застраиваемые много лет, с наступлением апокалипсиса пришли в запустение. Выжившие люди предпочли стянуться к центру, потому что прятаться и объединяться в трехэтажных домиках оказалось удобнее, чем в тридцатиэтажных высотках. Теперь спальные районы напоминали разворошенные мёртвые муравейники, в которых обитали заражённые и те самые отбросы общества, которым соваться в центр было небезопасно. Но добраться до центра города тоже как-то надо было. Дядя Женя рассказывал о районе цветных небоскребов на севере – буферную зону для всех пребывающих в город. Там-то он и работал.

(И откуда только воспоминания взялись?)

Показалось, что папа собирается в город не только из-за маминой болезни. Было в нём что-то такое, мальчишеское, задорное, будто появился повод вырваться отсюда, и он им незамедлительно воспользовался.

К обеду все вышли на улицу, соблюдая древний непонятный ритуал проводов: посидеть «на дорожку». Уселись кто где (Игнат на шероховатой от заноз скамейке, нетерпеливо ёрзая). Затем дядя Женя обнял маму, пожал руку Игнату. Папа сказал, что обязательно вернется к завтрашнему утру. Мама передала список из того, что нужно было привезти, перекрестила поочередно папу и дядю, шепнула: «Ну, с богом. Не забывайте беруши и молитвы».

– Кто ж их сейчас забывает? – усмехнулся дядя Женя, нацепивший на большой загоревший нос солнцезащитные очки.

К слову, над деревьями вдалеке снова собирались лиловые низкие тучи. Они неторопливо заполоняли собой небо, сжирая остатки солнечного света.