– Как это не помнишь? Сама ты где была?

– Дома, придурок! – взъярилась она. – И иди ты в задницу! Подумай лучше вот о чем: я решила быть чайлдфри исключительно из-за тебя! Не хочу, чтобы твои гнилые гены сделали моего ребенка рассеянным, тупым, жирным уродом!

***

Остаток вечера я просидел один. Лазил в Интернете. Почитал немного про черемшу. Оказывается, у той было немало полезных свойств. Подпорченному мясу она придавала более приятный вкус и запах, вдобавок обеззараживая пищу. Кстати, о запахах. Странным образом, я очень хорошо ощутил, чем пахнет каждый предмет вокруг меня. Суховатой пылью – книги на полке, средством от моли – одежда в шкафу, кислым потом – мои собственные подмышки.

Анна давно уже спала, я тихонько разделся и юркнул под одеяло. Сон не шел. В комнате было слишком светло. Я встал, закрыл занавески, опустил жалюзи, но все еще мог разглядеть каждый волосок на голове своей жены. Из-под одеяла выглядывала худая бледная шея. Взглянув на нее, я почти почувствовал, как под тонкой кожей пульсирует яремная вена. Хотелось впиться зубами в эту беззащитную шею, вгрызться в позвонки, высасывая костный мозг, как из суповой косточки. Прогнав дурные мысли, я лег в кровать и отвернулся к стене. В другой комнате снова хлопал подвальный люк.

Мне снилось, что Монт пришла ко мне из того самого люка и провела подземными тропами в пещеру. На этот раз я видел все без фонарика, и зрелище, представшее моим глазам, было одновременно грустным и прекрасным.

Подземные создания – печальные, болезненные. Истощенные и покалеченные, они неуклюже перебирали своими отростками, приближаясь ко мне, проводили атрофированными пальцами по моему лицу, прижимались к ногам. Тощие, сгорбленные женщины, покрытые кто чешуей, кто шипами, как у дикобраза, они все смотрели на меня со смесью скорби и надежды. В ушах приятно журчал ручеек слов Монт:

– Много лет назад, мы не вышли за вашими предками из пещер, а отправились вглубь. Нас мало, и с каждым столетием все меньше. Мы не умираем, но наши роженицы уже ни на что не способны…

Она указала на стену, где в нишах, подобно диковинным урнам, стояли, лежали, прислонялись к стене узкие иссушенные тела, лишенные конечностей. Почти мумии, но я видел, как вздымаются торчащие ребра, как дергаются запавшие, выгнившие носы.

– Наши предки бы не выжили, но в недрах мы нашли Их. Боги научили выживать в пещерах, искать пропитание, ходить под землю… Мы будем жить, пока носим богов внутри себя.

Мы все спускались, и вот уже показалась циклопическая безликая статуя. Теперь я мог увидеть, что стены вокруг испещрены следами когтей, как и валун под кладбищенским ангелом. В их расположении виделась система, не в силах прочитать, я осознавал, что царапины рассказывают историю. Непроизносимую ни на одном человеческом языке летопись подземного народа.