– Саша, пойми, я каждое утро встречала рассвет. Каждое утро, как велел мне голос Учителя, собирала в себе как можно больше солнечной энергии. Я на четыре стороны повторяла пространству дело, ради которого пришла. И ничего, Саша, ничего! Как же так?! Я изменила свою жизнь, бросила все материальные привязки, посвятила себя только делу, ради которого живу… и ничего. Она – видит, а я – нет! Почему… она?!

– У нее, Мариночка, дар, – услышала Александра глуховатый голос Онуфриенко.

– Но она идет только через знания, без веры. А дар без веры – проклятье! Она ведь, посмеиваясь, просто изучает нас, как подопытных кроликов, и ей наплевать на наше дело!

– Она – избранная, хотя до сих пор не понимает своего истинного предназначения. А ирония ее – просто неосознанная самозащита. Но ты не должна переживать. В нашем деле каждый играет свою роль, и без тебя, без твоей энергии мне будет трудно… Давай, кстати, отойдем подальше от окон… – Голоса отдалились и слова стали неразборчивы.

«Ну, что ж, избранная так избранная», – подумала Александра…

* * *

– А я тебе говорю, она любовница Фомича! Это все знают. Видно же за километр. Он совсем голову потерял. В лице меняется, когда ее видит. Раньше он, сама знаешь, с Анфиской шуры-муры крутил, а теперь с ней… Она и живет здесь бесплатно, и крутит им как хочет. Они вечерами сидят взаперти и квасят! А потом… сама понимаешь… И уезжала она не просто так. Он в те же дни в Хургаду ездил. Все один к одному. Да-а, как говорится, седина в бороду – бес в ребро. Но его-то понять можно – райская птичка, а вот она…

«К египтологам, что ли, переехать, или в гостиницу? – тоскливо подумала Александра, случайно подслушав разговор в коридоре, и пошла к себе в квартиру.

* * *

Негромкий стук в дверь отвлек ее от записей. Александра подошла к двери и, едва сдерживая раздражение, спросила:

– Кто там?

– Сань, открой! – услышала она до боли знакомый голос. – Жизненно важно! – Зам настойчиво и бесцеремонно давил на кнопку звонка.

«Убью!» – подумала Александра.

– Что, день, как обычно, начался с похмелья, продлившегося до глубокой ночи? – решила она не церемониться. – Плохо выглядишь.

Зам засопел и удрученно опустил глаза.

– Человек выглядит так, как он прожил жизнь, – скорбным голосом изрек он. – О-о! – заметил загипсованную руку. – Где тебя угораздило? Бандитская пуля или врезала кому?

– Пока еще нет, – честно призналась Александра. – Хотя примитивное желание врезать у меня сейчас доминирует над врожденным гостеприимством.

– Не надо, Сань, я безвредный! – просительным тоном проговорил незваный гость, на всякий случай отступая на шаг, и, понизив голос, продолжил торопливо. – Я чего зашел-то. Иван Фомич у тебя, что ли? Его жена ищет. Всех на ноги подняла.