– Бабушка была русская, – пояснил Николя. – По отцу Трояновская. Не правда ли, красавица? Разве можно было устоять перед такой женщиной?

– Невозможно, – согласилась Александра. – А Ирэн Тарнер?

– Графиня Ирэн Тарнер, – Николя стал серьезным, и даже, показалось, немного печальным, – тоже была русская. Ее фамилия Яковлева. Она, – Николя помедлил, будто сомневаясь, стоит ли говорить, – покончила с собой в возрасте двадцати шести лет.

Александра перестала жевать.

– Я точно не знаю почему, – продолжил Николя, хмурясь. – В нашей семье избегали разговоров на эту тему. Правда, мой двоюродный дед Николя однажды начал рассказывать мне ее историю, но то ли я был слишком мал для такого разговора, то ли он просто сам не захотел или не смог дорассказать. Я понял только, что это была история ее любви, убийства ее первого мужа в первые месяцы Октябрьского переворота и невообразимого предательства. Потому что ее первый муж оказался жив, снова женился и вполне благополучно устроился при новой власти. А она за него мстила. И отомстила. Во всяком случае, дед любил Ирэн всю жизнь и, похоже, после ее самоубийства искал смерти. Воевал в Испании, участвовал во французском Сопротивлении, а после войны много путешествовал: ездил в Индию, Египет, Мексику, на Тибет. Но каждый год в день ее смерти приезжал в Париж и отправлялся в кафе на углу бульвара Сен-Мишель, где все случилось, и сидел за столиком у окна. Печальная история, – Николя помолчал. – Мне было четырнадцать лет, когда дед в этот день не появился в Париже и не пришел в кафе… И он не пришел больше никогда… По словам отца, последний раз его шхуну, названную в честь графини – «Ирэн», видели у берегов Бразилии… А перстень, который я вам подарил, мне принес через несколько лет один неразговорчивый человек. Сказал только, что дед просил передать его именно мне, когда вырасту, потому что я пойму, как им распорядиться. И я сразу понял, когда увидел вас, – Николя смущенно улыбнулся.

– Спасибо, Николя, перстень мне очень понравился, хотя, скажу честно, до настоящего момента меня мучил вопрос, почему вы мне его подарили. А ваши бабушка и дедушка? – поинтересовалась Александра.

– О-ля-ля! Они были удивительной парой. Совершенно сумасбродной! Как у вас сейчас говорят, «прикольные», – последнее слово он снова сказал по-русски. – Они тоже были участниками французского Сопротивления. Выжили, хотя об их похождениях рассказывают удивительные истории. Погибли уже после войны. Глупо и нелепо. Авария на горной дороге по пути в наше родовое имение в Систероне.