– Всех удивляет стремительное возвышение Америки всего за сто лет, кратчайший исторический период, – сказал Николя. – А все дело в том, что американцы выбрали правильный вектор движения и правильные лозунги – «свобода и демократия». Им был нужен только символ, но не веры – как крест, звезда или полумесяц, а идеи. Так вот, символом осознанной, признанной и провозглашенной на государственном уровне идеи стала статуя Свободы, а агитационной листовкой – однодолларовая купюра с ее скрытой символикой.

– Но в итоге-то американская демократия превратилась в лукавство, – сказала она. – Спросите американца, что такое Ирак? «Место, где за демократические идеалы гибнут наши парни», – патриотично скажет большинство, которое даже не знает, где это место находится. «Территория, под которой находятся залежи американской нефти», – подумает меньшинство, принимающее решения. А на очереди Иран и Венесуэла, под которыми тоже почему-то оказалась американская нефть, – Александра выгнула спину и пошевелила плечами, чтобы взбодриться. В голове промелькнула мысль о том, что она не спит уже сутки.

– Даже правильные идеи нельзя навязывать силой, – сказал Николя. – Уж тем более прикрываться ими для достижения имперских целей. К тому же все империи когда-нибудь падают. Да? – Он с улыбкой взглянул на гостью, которая положила руки на поручни кресла и вытянула ноги. – Но… возникают другие. Сейчас имперские амбиции есть у Китая, и китайцы в полном соответствии с правилами игры в шахматы го, не вступая в прямой конфликт ни с кем, постепенно и целенаправленно занимают клетки чужого пространства. Но я о другом. О начале американского возвышения и правильном векторе. Не случайно в этой связи, что сама идея статуи пришла из Египта.

– Статую разве не французы американцам подарили? – Александра выпрямилась и потерла пальцами виски.

– Я говорю не о самом монументе, а об идее, – уточнил Николя. – Неужели правда не хотите спать? – спросил он, и, показалось, в этот раз без сексуального контекста.

– Уснешь тут с вами, – проворчала она и взяла в руку бокал.

«Сколько ему лет? – подумала она. – Наверное, уже за сорок. Впрочем, если мужчина следит за собой, разницу между тридцати- и сорокапятилетним определить почти невозможно. Правильные черты лица, красивые скулы, вьющиеся темные волосы. Глаза необычного цвета – карие, со светлыми лучиками. Подбородок с ямочкой, – продолжила оценивать, находя все больше достоинств. – Руки красивые, пальцы длинные… – увидела усмешку в глазах Николя и опустила глаза, спрятав мысли, которые в этот раз у нее самой попытались убежать в неправильную сторону. – Хотя почему неправильную?» – снова посмотрела на Николя и, заметив, что тот понимающе улыбнулся, потребовала продолжения рассказа, решив подавить желание интеллектом.