«Надеюсь, у Вас все хорошо и Вам понравится эта открытка из Ковентри, – было написано на обороте. – Вас когда-нибудь посылали в Ковентри?[66] Меня – да. Собственно, Вы же и посылали. Надо сказать, ощущения малоприятные. Я все ближе и ближе. Возможно, мы все-таки встретимся и узнаем друг друга получше. Пригодился ли Вам мой совет о том, что надо стараться понять собственных персонажей? Подсказал ли он Вам какие-то новые идеи? Если да, Вы должны быть мне благодарны, поскольку идеи, как я понимаю, необходимы любому писателю. Я перечитываю Ваши книги, можно сказать, живу в них. И вновь крепко жму Вашу руку. Как всегда, Ваш У. Ш.».

Уолтера Штритера накрыло волной паники. Как же он раньше не заметил этого – может быть, самого главного обстоятельства, связанного с загадочными открытками? Ведь каждая последующая приходила из места, географически более близкого к городу Уолтера по сравнению с предыдущей! «Я все ближе и ближе». Видимо, его разум, повинуясь инстинкту самосохранения, безотчетно надел на себя шоры. Если так, хорошо бы надеть их обратно. Уолтер взял атлас и рассеянно проследил за маршрутом У. Ш. Расстояние между его остановками всегда составляло около восьмидесяти миль. А Уолтер жил в большом городе, в Уэст-Кантри, примерно в девяноста милях от Ковентри.

Показать открытку психиатру? Но что ему может сказать психиатр? Он не знает самого главного, что хотелось знать Уолтеру: надо ли ему опасаться У. Ш.? Лучше обратиться в полицию. В полиции знают, что делать с анонимными письмами. Если над ним посмеются, тем лучше.

Но в полиции не стали смеяться. Ему сказали, что эти открытки наверняка чей-то розыгрыш и У. Ш. никогда не появится во плоти. Его также спросили, есть ли у него враги или кто-то, кто мог бы затаить на него злобу.

– Я таких не знаю, – сказал Уолтер.

В полиции тоже решили, что автором этих записок могла быть женщина. Уолтеру велели не беспокоиться, но обязательно сообщить, если придет очередная открытка.

Слегка успокоившись, Уолтер вернулся домой. Разговор с полицейскими пошел ему на пользу. Он прокрутил в голове их беседу. Он сказал правду: у него нет врагов. Да и откуда бы взяться врагам? В жизни он был человеком достаточно сдержанным. Все сильные чувства изливал в книгах. В своих книгах он вывел немало весьма неприятных персонажей. Но не в последние годы, о нет. В последние годы Уолтеру не хотелось изображать законченных мерзавцев. Ему казалось, что это будет безответственно с нравственной точки зрения и к тому же неубедительно – с художественной.

В каждом человеке есть что-то хорошее. Яго – миф. В последнее время – хотя справедливости ради надо признать, что он уже много недель не брался за перо, так его выбила из колеи эта нелепая история с открытками, – если ему по сюжету нужен был настоящий злодей, Уолтер представлял его коммунистом или нацистом, то есть кем-то таким, кто сознательно выдавил из себя все человеческое. Однако в прошлом, когда он был молод, не признавал компромиссов и делил мир на черное и белое, он пару раз дал себе волю.