– Но, – растерялся Уолтер, – вы же направили ко мне человека.

– Нет, мистер Штритер. Боюсь, что нет.

– Но тут у меня полицейский. Прямо здесь, в доме.

Его собеседник ненадолго умолк, а когда заговорил снова, его голос звучал чуть напряженно:

– Это точно не кто-то из наших. Вы случаем не заметили его номер?

– Нет.

На этот раз пауза была дольше, а потом голос в трубке сказал:

– Хотите, пришлем к вам кого-нибудь прямо сейчас?

– Да, п… пожалуйста.

– Хорошо. Мы уже выезжаем, скоро будем у вас.

Уолтер положил трубку. И что теперь? Забаррикадировать дверь? Выскочить на улицу? Попытаться разбудить экономку? С любым полицейским шутить не стоит, а со лжеполицейским – особенно! Сколько времени нужно настоящей полиции, чтобы добраться до его дома? Они сказали, что будут скоро. Сколько это в минутах? Пока он размышлял, дверь открылась, и гость вошел в комнату.

– Главное – проникнуть в дом, а дальше все двери открыты, – объявил он. – Вы забыли, что я был полицейским?

– Были? – переспросил Уолтер, пятясь от него. – Вы и есть полицейский.

– Кем только я ни был, – продолжал полицейский. – Вором, грабителем, сутенером и шантажистом, не говоря уж об убийце. Вам ли не знать!

Полицейский, если это действительно был полицейский, приближался к Уолтеру, и тот вдруг как-то особенно остро осознал значение маленьких расстояний – от буфета до стола, от одного стула до другого.

– Не понимаю, о чем вы, – пробормотал Уолтер. – Почему вы так странно со мной говорите? Я не сделал вам ничего плохого. Я вас вижу впервые в жизни.

– Да неужели? – прищурился гость. – Но вы думали обо мне, и вы… – Он возвысил голос. – Вы обо мне писали. Вы хорошо надо мной посмеялись, не так ли? Теперь мой черед посмеяться над вами. Вы меня сделали мерзким, насколько возможно. А вы не подумали, каково будет мне? Не подумали, каково это – быть мной? Вы себя не поставили на мое место. Вы меня не пожалели, ведь правда? Ну и я вас жалеть не стану.

– Я же вам говорю, – воскликнул Уолтер, схватившись за край стола, – я вас не знаю!

– А теперь он еще говорит, что не знает меня! Вы сотворили со мной такое, а потом просто меня забыли! – Его голос сделался тонким, исполненным жалости к себе. – Вы забыли Уильяма Штайнсфорта.