— Субьяко? — переспросил Дженнингс.

Монашка кивнула:

— Монастырь Сан Бенедетто.

Кинувшись к машине, они сразу же начали рыться в кар­тах. Городок Субьяко находился на южной границе Италии, и чтобы попасть туда, пришлось бы ехать на машине всю ночь. Таксисту нарисовали маршрут на карте красным каран­дашом, чтобы он мог спокойно ехать, пока они будут спать.

Монастырь Сан Бенедетто был наполовину разрушен, но огромная крепость сохранила свою мощь и величие. Она ве­ками стояла здесь, на юге Италии, и выдержала не одну оса­ду. Во время второй мировой войны немцы, занявшие мона­стырь под штаб, казнили в нем всех монахов. В 1946 году сами итальянцы обстреляли его из минометов, как бы в от­местку за зло, происходившее в его стенах.

Несмотря на все испытания, Сан Бенедетто оставался свя­щенным местом, величественно возвышаясь на холме, и эхо молитв в течение веков пропитало его стены.

Маленькое, забрызганное грязью такси подъехало к сте­нам монастыря. Шоферу пришлось расталкивать уснувших пассажиров.

— Синьоры?

Торн зашевелился. Дженнингс опустил стекло и вдох­нул утренний воздух, озираясь по сторонам.

— Сан Бенедетто,—пробурчал усталый шофер.

Торн протер глаза и увидел величественный силуэт мона­стыря на фоне красноватого утреннего неба.

— Посмотрите-ка туда...—прошептал Дженнингс в бла­гоговейном страхе.

— Поближе нельзя ли подъехать? — спросил Торн.

Шофер отрицательно мотнул головой.

Предложив ему выспаться, Торн и Дженнингс побрели дальше пешком и скоро оказались по пояс в траве, вымочив­шей их до нитки. Идти стало трудно, одежда не соответство­вала такой прогулке: она постоянно липла к телу, пока они пробивались вперед через поле. Тяжело дыша, Дженнингс на секунду остановился, взял камеру и отснял полпленки кад­ров.

— Невероятно,—прошептал он.—Невероятно, черт возьми.

Торн нетерпеливо оглянулся, и Дженнингс поспешно до­гнал его, они пошли вместе, прислушиваясь к собственному дыханию и к далеким звукам пения, как стон, доносящимся изнутри монастыря.

— Как много здесь грусти,—сказал Дженнингс, когда они подошли к входу.—Прислушайся.

Звук внушал трепет, монотонное пение исходило, каза­лось, от самих стен, в каменных коридорах и арках. Они мед­ленно продвигались вперед, оглядывая окружающее про­странство и пытаясь обнаружить источник звука.

— Я думаю, сюда,—сказал Дженнингс, указывая в сторо­ну длинного коридора.—Посмотри, какая грязь.