Марк обернулся и бросился к отцу, чтобы еще раз обнять его.

— Ну что, встретимся на нашем дне рождения, да, па?

— Спрашиваешь. Дэмьен! Подойди сюда. Обними, что ли, своего старика.

Дэмьен подбежал к Ричарду и прижался к нему, правда, не так пылко, как Марк. В дверях появился Мюррей и дели­катно кашлянул.

Анна улыбнулась.

— Мы поняли намек,—проговорила она, направившись к Ричарду и подросткам.—Ну, мальчики, пора.

Обнявшись на прощание с мачехой, мальчики плюхну­лись на заднее сиденье роскошного черного лимузина. Двер­цы захлопнулись, мальчишеские носы и губы расплющились о холодные стекла в прощальном поцелуе, и машина плавно покатилась, шурша по дорожному гравию.

Ричард с Анной стояли на ступенях особняка и махали до тех пор, пока автомобиль не скрылся из виду. Когда они по­вернулись, чтобы войти в дом, Анна рассмотрела в окне третьего этажа тетушку Мэрион, наблюдавшую за отъездом. Старушка тут же отскочила от окна, резко задернув зана­вески...

Дэмьен вольготно раскинулся на заднем сиденье.

— Ну и дела! — воскликнул он и присвистнул.

— И не говори,—согласился Марк.—Что за уик-энд! Мне уже показалось, что я начну орать.

— А давай сейчас поорем,—предложил Дэмьен. И они так пронзительно завопили, что чуть было не оглушили Мюррея.

— Мюррей,—позвал Дэмьен, когда им надоело кри­чать,—а ну-ка, выдай нам по сигаретке.

Мюррей отрицательно покачал головой и взглянул в зер­кальце.

— Ты знаешь мое отношение к этому, Дэмьен.

Дэмьен, вздрогнув, пожал плечами.

— Пока не спросишь, никогда не узнаешь.—Внезапно он развернулся на сиденье, приставил большой палец к носу, и, пошевелив другими пальцами, загримасничал. —Тетя Мэ­рион! Это тебе наш прощальный приветик! — выкрикнул Дэмьен. Марк протрубил в свой охотничий рожок.

— Боже,—произнес он, оборачиваясь,—до чего она про­тивна. И чего они вообще разрешили ей приехать?

— Да все для того, чтобы она тыкала в нас пальцем и своей сварливостью портила праздник. Вот почему,—объяс­нил Дэмьен.

— По крайней мере нам не пришлось еще и сегодня с ней обедать.—Когда Марк сильно волновался, он начинал излишне четко выговаривать отдельные слова.—Ей, должно быть, уже лет СТО,—продолжал он.—А чем это несет от нее постоянно?