Песок поднялся до губ, вот он уже засыпал нос, глаза, а когда накрыл их каски, свет от фонарей мгновенно погас. Тьма поглотила пространство. И пришла смерть.

Последний, исполинской силы толчок, подняв к небу огромное облако пыли и щебня, превратил замок в руины.

Лишь две вещи остались нетронутыми. Стена Игаэля и лежащий у ее основания кожаный мешочек Бугенгагена. Как будто в последний момент какая-то другая сила, могучая и равная по мощности первой, вырвала у нее из рук единст­венное доказательство.

Внезапно из-под клубящихся пылью обломков стреми­тельно вылетел черный ворон. Он кружил над развалинами, издавая пронзительные и наводящие ужас крики, затем взмыл в небо к поднимающемуся солнцу и растаял в раннем утреннем тумане.

Глава первая

Глава первая

Неровное, потрескивающее пламя костра освещало не по-детски серьезное лицо двенадцатилетнего мальчика. На­пряженно застыв, он уставился на мечущиеся огненные язы­ки. Мальчик пытался что-то вспомнить. Он чувствовал в кро­ви толчки зыбких первобытных ощущений, где-то в глубинах его мозга таилась древняя мудрость, связывающая подростка с временами, давно минувшими...

— Дэмьен?

Мальчик не шелохнулся. Садовники продолжали сгре­бать вокруг опавшие листья.

Будто окаменев, стоял мальчик перед большим костром посреди широкой аллеи, ведущей к огромному старому особ­няку. Этот дом, напоминающий скорее дворец, находился в Северной части Чикаго и принадлежал его приемным ро­дителям.

Мысли подростка находились далеко отсюда, в ином вре­мени и пространстве. Мальчик видел себя в окружении бес­конечных ярких пылающих огней, стоны и ^прекращающи­еся вопли неслись со всех сторон — это стонали те, кто без­мерно страдал, и боль их была оттого отчаянней и тяжелей, что конца ей не предвиделось.

— Дэмьен!

Видение исчезло. Дэмьен Торн тряхнул головой и обер­нулся на голос. Он прищурился, глядя на солнце, медленно скатывающееся за позолоченную крышу дома. На балконе третьего этажа стоял его двоюродный брат Марк и изо всех сил махал ему руками.

Дэмьену нравился Марк. Всегда добродушный и щедрый, Марк искренне полюбил сводного брата, семь лет назад по­павшего в их семью. Между братьями установилась такая близость, какая редко возникает даже между родственника­ми. Оба носили тщательнейшим образом отутюженную фор­му военной академии, где они учились. Мальчики приезжали домой, чтобы отметить День Благодарения в семье. А теперь пришло время возвращаться в школу. День Благодарения во­обще был самым грустным праздником в году — ведь именно после него Торны закрывали свой летний дом и переезжали на зиму в город. И так до следующего июня.