Ольга почувствовала, как теплеет на сердце от благодарности к мужу. Он всегда был рядом. Даже сейчас.

– Спасибо. Извини, что отвлекла.

– Да что ты, как раз поел. Тебе спасибо, за папку. Люблю!

– Я тебя тоже, – прошептала Оля.

Пальцы без перчаток, держащие телефон, окоченели до полного бесчувствия.

Прежде, чем сделать следующий звонок, Оля зашла в кафе, выпила большую порцию горячего кофе с молоком и заела приторно-сладким эклером. Ничего, в самый раз, сейчас будет горько.

Но подготовка была напрасной – мать не взяла трубку.

Оля вернулась к школе, немного подождала в пустом дворе, глядя на окна, пытаясь угадать, в каком классе дочь, на каком уроке.

Сашка предсказуемо сползла по учебе. Репетиторы. Всего этого просто не могло быть. Следствие длилось долго. Петенька, Толечка, Лизонька. Все под шиповником. Бред. Дышать.

Усилием Ольга велела себе широко открыть рот и глотнуть морозного воздуха, как следует, от души.

Дверь школы открылась, оттуда, как яркие драже из упаковки, посыпали дети, и Оля заставила себя отвлечься на поиск яркого пятна знакомой куртки.

– Я тебя не вижу, – шептала Сашка. – Тебя нет.

Уже по привычке она с головой укрылась одеялом, но в непроглядной тьме стало еще страшнее: не знать, что делает Петька, было даже хуже, чем видеть его мерзкое лицо.

Она рывком села на кровати.

Петька смотрел на нее снизу вверх. Он развалился на ковре, подперев голову рукой.

– Саша… Я же не хочу тебе ничего плохого.

– Так я и поверила! – прошипела Сашка.

– Слезай, поговорим, – поманил он.