Позади Касабланка.

К рецензии на «Морские пейзажи».

Павлов пришел в полярники из флота. С детства хотел быть моряком. Зачитывался Фенимором Купером и Джеком Лондоном. После школы поступил в питерскую «Макаровку». Курсант. Потом матрос в Балтийском морском пароходстве. Перевели на рейсы в Арктику. Незапланированная зимовка изменила планы…

На станциях стал писать. Передал рукописи в издательство. Через несколько лет о Павлове уже говорили чуть ли не как о состоявшемся классике. Звездную болезнь он не подхватил. Правда, мог вспылить. Как-то разругался с начальником экспедиции, потом попросился на Южный полюс. Талант писателя объяснял «морем-рассказчиком», которое всегда рядом, даже если сковано льдинами.

* * *

11 февраля

Причалили в порту Лас-Пальмас. Сказочные пляжи, банановые плантации.

Выехали в город. Однотипные пейзажи, тесный рынок, ширпотреб в лавках. Нашему брату моряку не привыкать.

Вечером снялись с якоря.

Над Атлантикой голубое марево. Мимо дымит трубами низенький ледокол. Штатный фотограф щелкает его блицем.

* * *

Идем на Монтевидео.

Включили бассейн. Вокруг купаются, загорают. Замечено несколько обгоревших носов.

В навигацию судна я почти не вмешиваюсь, иногда страхую на мостике, чтобы совсем не бездельничать.

Полистал в штурманской английские лоции. Рисунки зверей, фотографии птиц, морская история. Долго чесал голову над русско-английским словариком: не узнал добрую треть букв – какие-то гибриды из латиницы и славянской вязи. В лоции Антарктиды нашел пингвина с двумя головами.

* * *

12–13 февраля