– Нет, конечно.
– Молодец. Тогда до завтра.
– До завтра.
Когда короткие гудки затихли, в темноте вновь повисла тишина, нарушаемая лишь заунывным скулежом Алтая и ритмичным скрипом.
Скрип… Скрип…
«А ведь это вовсе не на крыше, – вдруг понял я. – Это на улице».
Сидя на корточках, я и не заметил сразу, что во дворе горит свет. Лишь встав и подойдя ближе к окну, я увидел зажженный фонарь.
А на нем Саныча.
Тело раскачивалось в метре над землей. Скрипела веревка.
Одетый в свой вечный тулупчик, старик безвольно болтался, и его тело гладила рукой женщина в белой сорочке. Она стояла рядом в свете фонаря, и я с ужасом смотрел на ее ноги.
Покрытые шерстью. Вместо ступней – копыта.
Почувствовав мой взгляд, женщина повернулась. Она заметила меня сквозь окно и расплылась в злорадной ухмылке. Затем что-то сказала, но из-за двойной рамы я ничего не расслышал. Только прочитал по губам:
– Вор.
В руках ведьма держала игрушечного козлика.
Она махнула рукой кому-то на крыше. По шиферу застучали маленькие копытца, и в следующую секунду маленький угловатый силуэт спрыгнул сверху.
В первый миг я подумал, что это кошка. Но затем рассмотрел получше.
«
Крохотная, размером с пятимесячного котенка, Настенька подбежала к ведьме, цокая по тротуару козьими ножками. В ее маленьких бледных ручонках были зажаты соломенные куклы.
Взрослая ведьма показала на меня пальцем. Настенька повернулась и оскалила зубки.