Но секунды таяли, а мешок оставался неподвижным.

«Давно бы напал… – Тягачев медленно сгреб очередную горсть снега, обтер лицо. – Сколько уже здесь сижу… Чего ждать-то?»

Пальцы сами собой нырнули в нагрудный карман тулупа. Развернули новый листок.

«Проспект Дружбы Народов, дом 33, квартира 157».

– Пидоры… – Тарас расплылся в блаженной улыбке. – Шуточки у вас, чтоб вас… Я ж чуть не обосрался, суки вы поганые!

Он хлопнул себя ладонью по колену и захохотал. Но быстро умолк, старательно оттер снегом с бороды слюни и сопли и полез в карман за смартфоном. Что-то подсказывало, что «визит» на проспект Дружбы Народов будет сегодня последним…

Тягачев вышел из очередного подъезда и обогнул четверку стоящих кружком курильщиков студенческого возраста. Судя по громким голосам и репликам, по большей части состоящим из матюгов, – основательно поддатых.

– С наступающим, еп! – оглушительно гаркнули за спиной, и сразу же раздался гогот нескольких глоток. Тарас вздрогнул: «Мудаки, чтоб вас» – и ускорил шаг. Гогот быстро стих, а потом один из весельчаков с выражением выдал:

– Здравствуй, Дедушка Мороз, съешь селедки тухлый хвост! Сверху – пачку витаминок, и напукай нам снежинок!

Новый взрыв веселья. Тарас мысленно пожелал любителю стихов сожрать то же самое, плюс – тазик испорченного оливье сверху. Следом возникло ощущение, что четверка без труда просечет его настрой и рванет вдогонку, чтобы разъяснить за вежливость, как пять лет назад это делали Колкий с Градусом. Только умирать придется ему…

От подъезда донесся еще один, теперь уже совсем неразборчивый выкрик, и наступила тишина.

Тягачев свернул за угол, раздраженно сплюнул и полез в карман за новой запиской. До Нового года оставалось чуть меньше пяти часов. Еще четыре ходки, может, чуть больше, и – все. Пятьдесят одна неделя свободы, частично изгаженной кошмарными сновидениями… но это всяко лучше, чем последние семь дней в году.

«Бульвар Гагарина, дом 7, корпус Б, квартира 12».

Дремавший где-то глубоко внутри страх проснулся и вмиг беспощадно раздавил собой все остальные чувства. Огни ярко освещенной улицы расплылись и потускнели, мир обрел сходство с мазней психопата, первый раз в жизни взявшего в руки кисть.

– Светка? – помертвевшие губы наждачно царапнулись друг о друга. – Да ну на хрен…

Адрес сводной сестры он помнил отлично. С Аркадием Михайловичем – ее отцом – мать Тараса познакомилась семнадцать лет назад. Через полгода они узаконили свои отношения и прожили вместе еще десять с половиной лет. И вместе же погибли за год до того, как Тягачев впервые надел костюм Деда Мороза.