Даже если бритва не стала последним подарком того, что осталось от Джонатана, Круз был готов в это поверить. Человеческой истории плевать на правду.

Он нашарил стену, в которой раньше располагалась входная дверь, и вонзил в нее бритву. Словно топором, прорубал себе выход – в надежде, что правила, по которым существует здание, продержатся еще несколько минут.

Круз просунул руку в отверстие. В темноте казалось, что он погружается в выпотрошенную коровью тушу. Он постарался засунуть здоровую руку как можно дальше. Когда она вошла в щель по плечо, почувствовал холод.

Круз схватился за внешний край и начал протискиваться в дыру, которую прорезал опасной бритвой. Теплая жидкость брызнула ему на лицо. В рот набилась липкая йогуртовая слизь. Круз залез в дыру по грудь и подтянул ногу. Тем временем пол в здании резко накренился.

Полное безумие, думал он, протискиваясь через влажную плоть. Круз чувствовал, как рана начала затягиваться, чтобы запечатать его внутри навсегда. Идиотизм. За такие испытания на телешоу платят деньги.

Он окунулся головой в таз с дерьмом и наглотался его сполна. Бедный Рози.

Ослепительный белый свет. Словно смотришь на солнце. Он пополз на него.

Сильный мороз обжег его влажную руку. Он воспринял острую боль как облегчение, доказательство того, что еще жив. Ему удалось выбраться. Это было тяжело, словно вытягиваешь себя одной рукой из смоляной ямы. Снег встретил ослепляющей белизной, болью и убийственным холодом.

Круз понятия не имел, где находится. Все накрыла снежная лавина. Метель не давала ему видеть дальше вытянутой руки, сразу покрывшейся коркой льда.

Он сжал руку в кулак, и корка льда треснула. Раны, полученные в лифте, снова открылись. Красный цвет ярко контрастировал с белизной.

Улица Видвайн где-то в радиусе пяти кварталов. На ней – «Бездонная чашка», а там – Ямайка. Она нетерпеливо постукивает ногой и думает, что все эти тайные встречи попахивают шпионскими фильмами. На столе перед ней – чашка горячего кофе и газета. Она читает, что произошло в мире, пока длились ее приключения.

Трещина в фасаде за спиной Круза поползла вверх, ее конец затерялся в снежном вихре, скрывавшем верхнюю часть здания. Разрез, начатый им, отважно пытался расколоть весь дом. От него исходило едва уловимое лунное сияние. Чтобы его разглядеть, надо было стоять рядом со зданием. Круз хотел держаться от дома подальше, поэтому так его и не увидел.

С каждым шагом Круз утопал по колено в снегу. Его ботинки вязли в трясине кристаллов, пытавшихся выскоблить глаза, пока те не помутнеют и не ослепнут. Он вытянул свободную руку вперед, словно животное, которое хотело сразиться с силами природы. Круз преодолевал глубокий снег, погружая в него одну ногу и подтягивая вторую. Пчелиный рой ледяных частиц жалил глаза с враждебностью, за которой стояло нечто большее, чем суровый климат.