– Анюта? Моя сестра влюблена в… вас?

– К моему великому огорчению.

– Почему?

– Потому что я не могу ответить ей взаимностью.

Гордей стоял перед ней, высокий, сосредоточенный, с влажными от истаявшего снега волосами. Смотрел сверху вниз тем своим задумчивым взглядом, который одновременно пугал и завораживал.

– Почему? – снова повторила Мари.

– Потому что я люблю другую, – сказал он. – И надеюсь, что мое чувство не останется безответным. Я понимаю, что не сразу смогу обеспечить вам тот уровень жизни, к которому вы привыкли. Но сделаю все возможное, чтобы рядом со мной вы чувствовали себя счастливой, Мари.

Он давал обещание. Она от него ничего не ждала и не просила, но, наверное, для него это было не важно. Сейчас он говорил не то, что она хотела услышать, а то, что сам хотел сказать. И было бы глупо упрекать его в том, как он хорош. В том, что в него влюбилась не только она сама, но и ее младшая сестра. Сейчас все, что сказала бы Мари, казалось бы глупым и несерьезным. Поэтому она просто молчала.

– Маша? – Он встал перед ней на колени. Не потому, что это было красиво и романтично, а потому, что так ему были видны ее глаза. – Маша, я могу хотя бы надеяться?

На его волосах все еще сверкали капли растаявшего снега, и Мари осторожно провела по ним рукой. А он так же осторожно, может быть, даже еще осторожнее, взял ее руку в свою и поцеловал раскрытую ладонь. Сначала он целовал Анюту, теперь вот ее… Какое большое у него сердце!