Светлый фон
Стеша тоже чувствовала! Она чувствовала приближение стаи, слышала тихий детский шепоток…

– Я покажу вам остров, – сказала она. – Здесь есть лодка.

– Я покажу вам остров, – сказала она. – Здесь есть лодка.

Не дожидаясь ответа, она вышла из избушки. Фон Лангер вышел следом, приказал что-то одному из солдат. Тот бросился исполнять приказ. Остальные опасливо и тревожно оглядывались по сторонам. Они тоже чувствовали неладное, просто еще до конца не понимали…

Не дожидаясь ответа, она вышла из избушки. Фон Лангер вышел следом, приказал что-то одному из солдат. Тот бросился исполнять приказ. Остальные опасливо и тревожно оглядывались по сторонам. Они тоже чувствовали неладное, просто еще до конца не понимали…

Лодку нашли на берегу, там, где она стояла на приколе годами, если не веками. Она была почерневшая от времени, но целая. На дне ее лежали весла.

Лодку нашли на берегу, там, где она стояла на приколе годами, если не веками. Она была почерневшая от времени, но целая. На дне ее лежали весла.

– Что дальше? – Фон Лангер смотрел на Стешу жадным и нетерпеливым взглядом. Во взгляде этом не осталось ни капли здравого смысла. Во взгляде этом клубился болотный туман.

– Что дальше? – Фон Лангер смотрел на Стешу жадным и нетерпеливым взглядом. Во взгляде этом не осталось ни капли здравого смысла. Во взгляде этом клубился болотный туман.

– Мы поплывем на остров, – сказала Стеша.

– Мы поплывем на остров, – сказала Стеша.

– Мои люди?

– Мои люди?

– Лодка всего одна. Ваши люди останутся здесь.

– Лодка всего одна. Ваши люди останутся здесь.

– Ты понимаешь, что с ними станет, если мы не вернемся? – Голос фон Лангера сделался вкрадчивым. – Ты все понимаешь, Стефания?

– Ты понимаешь, что с ними станет, если мы не вернемся? – Голос фон Лангера сделался вкрадчивым. – Ты все понимаешь, Стефания?

– Да, я все понимаю и осознаю. – Она кивнула. – Вы убьете всех, кто мне дорог, если я не покажу вам остров.

– Да, я все понимаю и осознаю. – Она кивнула. – Вы убьете всех, кто мне дорог, если я не покажу вам остров.

– И если мы не вернемся до заката.