— Что ты делаешь? — с огромным интересом спросил Леша.

Настя цыкнула и кивнула на кольца, поблескивающие серебром под стеклом.

Теперь зеркальная гладь напоминала морскую. По ней пробегала еле видная рябь, которая расплывалась кругами, и круги эти становились все шире и глубже, образовывая одну огромную воронку. Она крутилась все быстрее и буквально зачаровывала любопытных наблюдателей. Внушала протянуть руку и окунуться в водоворот приключений, опасных, но таких захватывающих.

Настя окончательно потеряла контроль, и внутренний голос затмил все посторонние мысли и все громче твердил ей «протяни руку, протяни». Этот голос, резкий, холодный, не оставляющий права на выбор, перешел на ор. В висках закололо, и голову пронзила невыносимая, всепоглощающая боль.

Настя в полном безумии посмотрела на зеркальную ловушку и, в состоянии, близком к помешательству, осторожно вытянула руку вперед. Водоворот недовольно заурчал. Настю отбросило волной трезвости. Происходящее вокруг никак не может быть реальностью. Накачали отравой, распылили в лесу ядовитый газ, проводят жестокие ролевые игры. Все, что угодно, но только не избивающие правдой события. Но действительность, страшная действительность, от которой невозможно укрыться, сбежать или пробудиться, прорисовала в зеркале очертания небольшой черно-белой ладони, упруго натянутой, с длинными тонкими пальцами. Эта фигура двигалась навстречу Насте из самой глубины замедлившейся воронки. Рука приобретала четкие очертания и цвет, окрашиваясь в холодные бело-синие тона, и медленно перебирала уродливыми пальцами, словно пыталась прикоснуться к чему-то невидимому, и ей это никоим образом не удавалось. Теперь отчетливо было видно, что кожа на кончиках пальцев сморщена, будто долгое время находилась в воде, и именно это приводило Настю в бескрайний ужас. Девушка, совсем потерявшая рассудок, положила свою маленькую и аккуратную руку на зеркальную гладь и осторожно поводила по стеклу. Зеркало стало похоже на желе, вязкое, слизкое и бесформенное. У Насти появилось дикое, непонятно откуда взявшееся желание проткнуть его пальцем и расковырять. Мертвенно-бледная рука замерла, будто наткнулась на невидимую преграду. Настя еле слышно дышала и, не в силах пошевелиться, как зачарованная всматривалась вглубь расползающегося вширь зеркала. Теперь вдали зеркального коридора появилась маленькое пятнышко. Оно до боли напоминало женскую голову, только в монохромном варианте. Цветовой диссонанс взволновал, встревожил, напугал. Прямо за спиной прошумел сильный порыв ветра. Он снес картонную коробку, принесенную невесть кем и зачем, и та буквально пролетела в сантиметре от пола и врезалась в темный угол хижины. Настю резко выдернуло из гипнотического дурмана. Зеркальные глубины протяжно выдохнули хриплый свист, издаваемый висельником в петле и затряслись в тяжелой агонии.