— А-а-а…Те самые…

Антон недоуменно спросил:

— Вы о чем?

— Полиция подтвердила убийство Жанны, — сказал Леша. — Умышленное причинение тяжких телесных повреждений, повлекших смерть.

— Это давно не новость, — пробормотал Антон.

— Для нас — нет. Для непосвященных — да. Родители Жанны выдвинули обвинение и предъявили иск на баснословную сумму. В том числе за моральный ущерб. Завтра сюда нахлынут опера́, послезавтра репортеры и к Рождеству эту шарашкину контору разгонят ссаными тряпками. — Леша в упор посмотрел на Матвея. — Так что суши сухари, Давыдов.

— Я никого не убивал, — сказал он ровно.

— Статья 32 УК РФ. Соучастие в преступлении.

— Ты дома точно математикой занимался?

— То, чем я занимался — не несет вредоносных последствий. А вот ты…

— Это компетенция судмедэкспертов, а не одержимых школьников. — Матвей пресек полемику скрежетом табурета о плитку. Поставив тарелки башенкой, он перекинул сумку через плечо и предложил: — Не веришь мне — поговори с Малиной. Без посредников.

— А я поговорю! — выкрикнул Леша вдогонку. Настя одернула его возгласом:

— С ума сошел?

— Спокойно, без моего согласия у нее ничего не получится, — принялся он за пересказ подробностей.

Антон по горло пресытился. И бубнежом Артемьева, и трюками Малины, и влюбленным взглядом Насти, направленным не на него. Тем паче, через четыре пролета вершился суд над Яной, и прозевать ее провал было попросту непозволительно. Поэтому парень, перепрыгивая через две-три ступеньки, возвратился в спальню и застал там Яну.

Она сидела, сжимая в руке телефон. Вся такая чистенькая, прехорошенькая и славненькая, в пушистом свитерке из розового мохера, с бриллиантовыми гвоздиками в аккуратных ушках, с изящными колечками на дрожащих пальчиках и бордовыми пятнами на зареванных щеках. Антон уместился на боковушке кровати и заглянул под рыжую шевелюру, скрывающую пол-лица.

— За что? — ненавистно выплюнула Яна, поднимая мокрые ресницы. — Что я такого сделала?

— Пожалуй, станцуем от печки, — сказал Антон и передвинулся к компьютеру, чтобы быть прямо напротив Яны. — 2013 год. Марго исполнилось 19, и папа подарил ей машину. Он и тебе подарил, на двадцатилетие. Похуже, и тем не менее, приличную, пятого года выпуска. Хонду, да? А Марго рассекала на новехонькой Инфинити…Помнишь, мы отмечали твой день рождения в ресторане? Ну, когда папа пригнал Хонду под террасу, и ты понеслась к проезжей части в вечернем платье и обняла моего папу, а потом села за руль и всю дорогу благодарила…Помнишь? Марго катилась сзади на Инфинити, мы доехали до озера и вышли на берег. Тогда я посмотрел в твои глаза. Ты так завидовала Маргарите…Ты проклинала ее за то, что ей подфартило с отцом и с братом, потому что твои родные даже не поздравили с круглой датой.