Вслед за Западной Сибирью наступал черёд русского продвижения в Восточную Сибирь, в 1628 году был основан Красноярск…

А в 1632 году Россия отважилась на войну за возврат захваченной поляками Смоленщины и других земель. Смоленская война завершилась Поляновским миром с Речью Посполитой, подписанным 4 июня 1634 года на реке Поляновке между Вязьмой и Дорогобужем. Вернуть обратно не удалось почти ничего, но по Поляновскому миру Владислав отказался от прав на русский трон.

Относительная слабость постсмутной России проявилась и в истории с Азовом. В июне 1637 года эта турецкая крепость в устье Дона была взята штурмом русскими донскими казаками… Событие было потенциально важнейшее, да и в реальном масштабе времени прекратились татарские набеги.

Донцы укрепились и держались в отбитой у турок крепости пять лет – в народе потом слагали песни об «Азовском сидении». Казаки предложили царю Михаилу Фёдоровичу удержать Азов за Московским государством, но дед Петра не решался, боясь полного разлада с Оттоманской Портой. В январе 1642 года для решения вопроса об Азове был созван Земский собор, куда явились 192 выборных от всех сословий, кроме крепостных крестьян и холопов.

Формально Собору было поставлено два вопроса: воевать ли с Турцией и Крымом за Азов, и если воевать, тот где взять деньги? Но фактически это был вопрос о готовности нации надёжно оградить свои южные рубежи и осваивать потенциально богатые южные земли. Возникала новая, и немалая по своим возможным последствиям, альтернатива.

Ответы сословия подавали в виде «челобитных», и выявилась показательная картина. Так, духовенство, сосредоточившее в своих руках огромные ценности, заявило, что его дело бога молить, а «ратное дело ему не за обычай». Контраст с временами Сергия Радонежского, отправившего с Димитрием Донским на Куликово поле иноков Пересвета и Ослябю, был налицо. Русская церковь из фактора национального единения постепенно становилась национальной обузой и тормозом государственного прогресса.

Боярство и московское дворянство открещивалось от казаков, потому что они-де – люди вольные, беглые, и идти заодно с ними нельзя.

Среднее и мелкое дворянство в своей «челобитной» жаловалось на притеснения воевод, заявляло, что оно разорено «пуще турских и крымских басурманов московскою волокитою» и требовало, чтобы деньги на войну были взяты с бояр, духовенства и приказных, богатеющих на взятках… Служилое дворянство также настаивало на том, чтобы сбор денег был поручен не приказам, а выборным из дворян и горожан. В то же время дворяне требовали полного закрепощения крестьянства.