Совещание обсуждало экономические вопросы в момент весьма стесненных финансовых обстоятельств, обусловленных войной, и поэтому тон дискуссии и достигнутые решения кажутся очень осторожными и консервативными. Политика русского правительства более понятно изложена в инструкциях, написанных Ламздорфом в октябре 1904 г. для нового русского посланника в Тегеране А.Н. Шпеера.

В этих инструкциях Ламздорф признавал, что война на Дальнем Востоке идет не слишком хорошо и что в Тегеране циркулируют слухи, преувеличивающие русские неудачи. Он указывал: «Министерство иностранных дел в своих инструкциях дипломатическому представительству в Тегеране, так же как в своих отношениях с другими департаментами, связанными с Персией, непоколебимо придерживается основного принципа, что Россия не может и не должна отступать и прекращать активные действия везде, где затронуты ее реальные интересы, в особенности если поставленные цели уже частично достигнуты. Персидское правительство убедилось в отсутствии каких-либо перемен в отношении России к Персии, даже в финансовых вопросах, поскольку прошлой весной оно смогло воспользоваться нашей финансовой помощью для удовлетворения неотложных бюджетных нужд»[41].

Твердость и упорство, с которыми русские преследовали свои цели в Персии, производят впечатление. Примерно через год после начала войны корреспондент «Таймс» В. Чирол писал о «твердых руках русских государственных деятелей, широта захвата и целенаправленность которых не подвержены никаким возмущениям из-за случайных колебаний настроения общества или ненадежности парламентского большинства». Даже война была не в состоянии отвлечь русское правительство от его целей в Персии. Ставилась задача: «Сохранить единство и нерушимость владений шаха; не ища для себя территориальных приобретений, не позволяя никакой третьей силе главенствовать, постепенно подчинить Персию нашему доминирующему влиянию… Другими словами, наша задача – сделать Персию покорной и полезной политически, т. е. мощным инструментом в наших руках, но экономически сохранить для себя большой персидский рынок для свободного приложения российского труда и капитала. Тесная взаимосвязь и взаимодействие уже достигнутых нами политических и экономических результатов создадут тот фундамент, на котором мы должны развивать нашу плодотворную деятельность в Персии».

Борьба между Британией и Россией продолжалась. Соглашения 1834-го и 1888 гг., подтверждающие территориальную целостность шахских владений, не стоит толковать слишком широко, по крайней мере в отношении Санкт-Петербурга. Любые попытки увидеть в них определение сфер влияния не соответствовали бы основной задаче России.