«Однако, если движение в его поддержку приобретет серьезный размах, если народ действительно потребует его возвращения и его сын и преемник, присоединившись к его сторонникам, отречется в его пользу, тогда, конечно, мы первыми приветствуем его и с нашей стороны окажем ему всяческое содействие».

Бывший шах знал, что русское правительство приветствовало бы его возвращение в Персию. В середине октября он выразил желание поехать инкогнито в Западную Европу под предлогом лечения. Царь дал ему разрешение, и 31 октября Мохаммад Али отправился из Одессы в Вену.

Персидское правительство, собрав множество доказательств интриг Мохаммада Али, прекратило выплачивать его пенсион. Русский и британский посланники выразили протест, утверждая, что обвинения против бывшего шаха не доказаны. Министр иностранных дел Хосейн Коли-хан Навваб отказался уступить требованиям двух держав возобновить платежи. Поклевский и Баркли направили к нему служащих обоих представительств с еще одной запиской. Баркли писал об этом эпизоде Грею: «Они должны были отправиться в министерство иностранных дел и ждать, пока не выплатят деньги. Если деньги не будут выплачены, они должны были следовать за министром иностранных дел к нему домой или в иное место. Так обычно поступают в Персии кредиторы, когда хотят вернуть долг». В течение трех дней служащие дипломатических миссий ходили за министром по пятам, пока он, взбешенный и униженный, не сдался и не заплатил.

Когда персидский посланник в Лондоне пожаловался на унижение, которому подвергли Хосейна Коли-хана, Николсон ответил, что жалоба необоснованна. Но в разговоре с коллегами он признал, что инцидент был неприятным; Грей согласился и дал указание Баркли «не участвовать в шагах подобного рода» и поставить об этом в известность его русского коллегу в Тегеране.

В Вене Мохаммад Али встретился с одним из своих младших братьев Аболом Фат-мирзой Саларом од-Дойлы и преданным сторонником Аршадом од-Дойлы. Все было спланировано: Салар од-Дойлы должен был вторгнуться в Персию с турецкой территории, а Аршад од-Дойлы должен был поднять на мятеж тюрок в окрестностях Астарабада. В Вену приехал и Н.Г. Гартвиг, бывший русский посланник в Тегеране, служивший в это время в Белграде, чтобы обсудить планы бывшего шаха. В армейском лагере под Варамином накануне своей казни правительственными войсками, захватившими его в плен 5 сентября 1911 г., Аршад од-Дойлы вспомнил этот разговор.

Он рассказал: «Русский посланник приехал встретиться с нами, и мы попросили его о помощи. Он сказал, что Россия не может помочь нам. Россия и Англия заключили между собой соглашение по поводу Персии, от которого ни одна из стран не отступит. Они договорились не вмешиваться во внутренние дела. «Но с другой стороны, – сказал он, – поле чисто. Если мы не можем ничего сделать для вас, мы равным образом ничего не будем делать против вас. Вам решать, каковы ваши шансы на успех. Если вы считаете, что можете завоевать персидский трон, то вперед. Но помните, мы не можем помочь вам, и, если вы проиграете, мы не несем никакой ответственности»[43].