Сделал ли противник из нашего налета какой-либо вывод для себя, мы не знали, но он стал усиленно прощупывать наши позиции. Мы, как могли, хитрили, запутывали следы, демонстрируя свою вездесущность и силу. Тарасов напал на гарнизон немцев в Лопушном, а это уже километров двадцать пять от места налета на дорогу. Котомин взорвал путь за Красным Рогом в сторону Почепа. Это все были побочные, отвлекающие операции. Наше внимание попрежнему было приковано к основной артерии в нашей местности, питающей вражеский фронт, — к железной дороге Брянск — Гомель.

Несмотря на то, что наше намерение нарушить деятельность дороги на длительный срок осталось неосуществимым, работы по подготовке, столь тщательно проведенные, не пропали даром. Мы поняли также, что партизанские отряды могут и должны взаимодействовать, от этого они становятся сильнее, а их удары ощутительнее. Никогда еще до сих пор ни нам, ни навлинцам не удавалось на этой дороге приостановить движение на трое суток, — совместными ударами мы этого добились.

Однако проведенная операция нас не удовлетворила. Почему мы не достигли большего? Каковы причины? И простой арифметический подсчет ответил нам на этот вопрос: наших общих сил для большой операции было слишком мало. Мы вышли к дороге на участке длиной в пять километров, и на всем этом участке действовало всего сто пятьдесят человек. При этом подрывников была лишь одна треть. Теперь следовало придумать что-нибудь более эффективное.

Так родилась идея вспахать дорогу, но для этого нужны были гораздо более крупные силы, чем те, которыми мы располагали.

СОВЕЩАНИЕ В ГАВАНИ

Недели через две после открытия воздушного сообщения с Большой Землей к нам прибыл представитель Орловского областного комитета партии Алешинский. С его приездом установилась живая связь с обкомом и Военным советом Брянского фронта.

Наше намерение разрушить и вывести из строя железную дорогу Брянск — Гомель совпадало с планами штаба. Для выполнения этой крупной задачи прежде всего необходимо было претворить в жизнь идею Бондаренко об объединении партизанских отрядов под одним командованием.

Партизанское движение, распространившись широко, попрежнему было рассредоточено. Оно напоминало горящие костры; их было много, зарево костров далеко видно, но отдельные очаги огня все еще не сливались в общее сокрушающее пламя.

15 мая в поселке Гавань было созвано совещание партизанских командиров. Никогда еще за все время своего существования затерявшийся в лесу поселок не видел такого скопления людей. Большинство было мне незнакомо, среди них находилось несколько человек в новой военной форме, со знаками различия средних и старших офицеров.