Путевой сторож Я. И. Лобухин на допросе через год свидетельствовал: «Как-то ночью летом прошлого года (не помню месяца и числа), во время сенокосов, когда я и семейные мои спали, я проснулся от шума автомобиля. Дело это было удивительное, потому что никогда раньше такого дела не бывало, чтобы автомобили мимо моей будки да еще по ночам ходили. Я в окно выглянул, вижу: идет по дороге к Коптякам грузовой автомобиль. Я не видел, что в нем было. Совсем я этого не заметил. Только заметил я, что сидело в нем человека четыре с винтовками, кажется, в солдатской одеже. Было это на рассвете...»³¹. Речь шла именно о «Фиате», его продвижении через железнодорожный переезд рано утром 17 июля. Людей и одежду Лобухин видел плохо. Кто-то был с винтовками, а кто-то и с лопатами, которые в руках могли показаться винтовками (Якимов отмечал, что уезжавшие взяли лопаты). Ермаков, Ваганов, Медведев имели револьверы и вряд ли взяли винтовки.

Исследователи и публицисты уделяют большое внимание автомобилю или автомобилям, выехавшим со двора дома Ипатьева, их типу, направлению их движения — «по Вознесенскому проспекту» или «по Вознесенскому переулку» — ив связи с этим делают принципиальные заключения, начиная с того, что показания или воспоминания, в которых есть разночтения, недостоверны, и кончая тем, что вышли две машины, обе грузовые, одна — по проспекту, другая — по переулку, значит ушли из города в разных направлениях: одна увезла (живых или мертвых) членов Царской Семьи, другая — другую семью, расстрелянную для введения в заблуждение всех и вся. Дело в том, что ворота из усадьбы в заборах имелись и на проспект, и в переулок. Наиболее крупными были ворота со двора в Вознесенский переулок³². До грузовой машины из прихожей нижнего этажа, выходящей во двор, выносить трупы было ближе всего. Эта машина выходила определенно в переулок, потом могла повернуть налево, в горку, на Вознесенский проспект, а по нему — на Главный проспект, затем на ВИЗ, а могла повернуть, пойти по переулку и направо, вниз, на Колобовскую улицу и буквально через какие-то метры повернуть по ней тоже на Главный проспект и идти на ВИЗ. Не знающие Екатеринбурга авторы этого не учитывают. А что касается нескольких свидетельских показаний, в которых действительно имеются противоречия насчет того, куда пошла машина, то они объяснимы. Охранники со двора не видели, куда повернула машина после выхода из-за второго высокого забора. Жители же, кроме очевидцев, ночью могли судить о направлении движения лишь по звуку. Судить им было тем труднее, что машина начинала движение по переулку, а до того и другого поворотов (Вознесенский проспект или Колобовская улица) было очень короткое расстояние. При этом следует опять же иметь в виду, что машин было две: одна грузовая, «та самая», другая — легковая, которая вышла вскоре вслед за первой. Второй грузовой машины не было³³. Легковая вначале могла повернуть и в другую сторону. Что же касается направления движения «Фиата», то с уверенностью можно говорить, что он вышел на Вознесенский проспект, то есть сначала на Вознесенский переулок, повернул налево, на проспект, затем — направо и вышел на Главный проспект. Это в одном квартале. Дело в том, что наблюдавшие, слышавшие гул этого автомобиля П. Ф. Цецегов и Ф. Я. Буйвич были снаружи. Цецегов — ночной сторож именно на Вознесенском проспекте и в эту ночь как раз дежурил, а Буйвич — жилец с первого этажа дома Попова, окна которого выходили на Вознесенский переулок, на ворота, из которых выходил автомобиль³⁴. Ехавшие в нем и оставившие воспоминания Ермаков и Медведев о такой детали не сообщили. Вообще же этот факт для исследования темы не имеет значения: машины, только одна грузовая и только одна легковая, выходили на Главный проспект и уходили в сторону ВИЗа, к месту захоронения.