Говоря о настиле из старых шпал на дороге, над захоронением, попутно заметим, что землей их, как часто пишут и говорят досужие публицисты и киноработники, не засыпали, а оставили как есть, предварительно лишь утрамбовав наездами грузового автомобиля. Только некоторое количество грязи с колес могло остаться на шпалах. О том, что дело обстояло именно так, свидетельствуют и фотоснимки с Ермаковым, сделанные через несколько лет и помещенные в последние годы в ряде изданий, и снимки 1919 г. следователя Соколова, точнее, его помощника. Р. Вильтон, выполнявший в следственной группе обязанности заведующего фотолабораторией, писал: «Через год я шел по следам грузовика от того места, где он оставил большую дорогу...» Вильтон первым опубликовал эти и другие снимки в своих книгах. Затем они были воспроизведены в книге Соколова и многих других изданиях¹³³. Настил только через годы естественным образом оказался под слоем земли. Руководствуясь указаниями в «Записке» Юровского, сотрудник МВД СССР Г. Т. Рябов совместно с геофизиком из Екатеринбурга А. Н. Авдониным и другими в 1979 г. обнаружил захоронение. Основным ориентиром и послужил находившийся на старой Коптяковской дороге (под дорогой), в логу (низине), на небольшом расстоянии от железнодорожного разъезда пути на Тагил-Пермь, шпальный настил.

Указание Юровского о точном месте захоронения, данное в виде приписки к своей «Записке» Покровскому, гласило: «Коптяки, в 18 в[ерстах] от Екатеринбурга к северо-западу. Линия ж[елезной] д[ороги] проходит на девятой версте между Коптяками и Верх-Исетским заводом. От места пересечения ж. д. погребена саж[енях] в 100 ближе к Исетскому заводу»¹³⁴. Сажень — три аршина, иначе — 2 м 13 см. Значит, место захоронения находится под Коптяковской дорогой, примерно в 200-220 метрах (фактически ближе) от разъезда в сторону бывшего заводского поселка ВИЗ, ныне района города Екатеринбурга (Свердловска). (Возникший там поселок «Шувакиш» в административном отношении отнесен к городу Верхняя Пышма.) Низина, лог не исчезли, старая дорога просматривалась, нащупывание под слоем земли шпального настила большой проблемы не составляло.

Следует подчеркнуть, что Н. А. Соколов со спутниками, не допуская факта освобождения Царской Семьи, так и не обнаружив в результате раскопок в шахте у Ганиной ямы, а также в других местах того же района захороненных трупов или их сожженных останков, был все же на месте подлинного захоронения, выйдя к нему по следу двигавшихся по Коптяковской дороге «Фиата» и других грузовых автомобилей. Его заинтриговала их длительная ночная остановка. Похоже, что он стал было уже сомневаться, что она была связана только с вытаскиванием застрявшей машины, укреплением шпалами дороги, часами горевшего большого костра, будто бы из-за комаров и т.д. Он обстоятельно допрашивал сторожа переезда Я. И. Лобухина и его сына В. Я. Лобухина об этом. Допрошены они были 10 июля 1919 г., в обстановке завершения белыми эвакуации и отступления. Красные вот-вот должны были ворваться в город (это произошло через 4 дня). В те дни Соколов допрашивал Н. П. Зыкову и других и отмечал, что они вели себя очень осторожно, чего-то недоговаривали¹³⁵. Они опасались возмездия большевиков. Произведи следователи допрос Лобухиных летом 1918 г. или хотя бы несколькими месяцами раньше, они могли бы получить куда больше сведений. Вряд ли Лобухины не почувствовали запаха горелой человеческой плоти, не заметили чего-то странного в ночных действиях чекистов. Доказательством тому могут служить факт знания многими из окрестного населения, из поколения в поколение, что останки Царской Семьи зарыты именно тут, в Поросенковом логу, ночное убийство Я. И. Лобухина в 1930 г. неизвестными лицами и помещение в его жилье военной охраны¹³⁶.