Он погодил и, закрыв лицо руками, задыхаясь от студеного ветра, снова пошел к дверям. Двери были на запоре. Он еще раза два ударил сапогом и, постояв в напрасном ожидании, побрел вдоль стены, шаря по ней руками и бормоча: «Черт! Спят, что ли, так крепко…»

Дощатый забор помог ему добраться к соседнему дому с крыльцом. Шатаясь от ветра, он взобрался по заваленным сугробом ступенькам и стал стучать, по временам прикладывая ухо к двери. Довольно скоро стукнула тяжелая дверь внутри, и голос мужчины спросил из сеней:

— Чего надо?

— Слушай, друг, открой, пожалуйста! Совсем замерз! — крикнул через дверь Савиди.

— Мы ночевать не пускаем. Ступай своей дорогой!

— Ты смеешься? Какой дорогой? Тут зги не видать, в этом буране…

— Уходи, уходи! У меня куча детей и жена болеет.

— Да пусти хоть в сени!

— Ступай, тебе сказано! Не пугай детей!

— Да замерзну же я!

— Давай проходи, человек. На другом конце живут братья Савиди. К ним просись.

— Да это же я и есть Савиди! Костя Савиди!

Но тяжелая дверь избы уже стукнула обратным стуком, и, сколько ни бил кулаком Савиди, сколько ни кричал охрипшим голосом, хозяин не вышел.

Шагнуть с крыльца в ту минуту было почти равносильно тому, что прыгнуть с палубы корабля в пучину бушующего океана, — буран набрал уже полную силу. Савиди вдруг кто-то схватил и, окачивая с ног до головы пластами леденящего, хлесткого снега, как по волнам, зашвырял с сугроба в сугроб. Он уже не чувствовал ни рук, ни ног. От морозного ветра череп его заломило пронзительной болью. Сколько раз его так швыряло в бешеной круговерти и мраке бурана, он не знал. Внезапно каким-то чудом волна свистящего снежного вихря кинула Савиди на чье-то крыльцо. Он ударился головой о закрытую дверь и, вцепившись в скобу, поднял себя на ноги. Потом отдышался и что было сил несколько раз ударил замерзшей, не чувствующей рукой в полотно двери.

— Кто там?! — ответили за дверью резким голосом с нерусским акцентом.

— Савиди я, — прохрипел Костя. — Открой скорей, погибаю…

— Какой Савиди?

— Костя Савиди, брат Леши и Коли Савиди.

— Не дури! Что я, голос Савиди не знаю.

— Говорю же тебе, Савиди я! А голос охрип у меня от мороза и крика. Полчаса стучусь по домам, и никто не пускает.