— А может, и так! — Дед Степан взморщил лоб и затряс седой головенкой. — Чай мы тоже не дурные, понимаем, что к чему…

Затренькал телефон. Захар Кузьмич поднял трубку, послушав, бросил на место.

— Директор вызывает. — Степану Иванычу наказал: — Институтские девчата соберутся — на свеклу посылай. — И, понурый, подался к дверям.

За спиной все не унимался дедок:

— Еще чего директор скажет? Агроном, слышно, без егоного спросу городских на стройку назначил…

Вышел Кузьмич из конторы — на душе тяжело, будто его обозвали вором. Но злости даже на деда Степана нет, одна растревоженность.

Завел мотоцикл, катит по пыльной шоссейке, думает все про то же:

«Кто знает, может, мужики и правильно меня попрекнули. Городским-то что: как ни сработают, пол-оклада им твердо идет. А мужикам за так никто копейки не заплатит, а на разных работах (хоть на том же сенокосе) сто рублей заработать — надо по две нормы давать. Попробуй-ка дай (не две, полторы хотя бы). Никто не даст».

В приемной, только вошел, секретарша сует бумажку:

— Захар Кузьмич… здравствуйте… распишитесь вот тут…

Посмотрел, от злости ударил в голову жар: приказ на удержание Игнашкиных штрафных. Только на прошлой неделе за то, что ночная дежурная на санпосту не словила машину, высчитал директор из зарплаты Кузьмича двадцать пять рублей и опять штрафует.

— Есть кто у него?

— Участковый с каким-то.

— Это я с собой возьму. — И вошел в кабинет.

Лицо у директора мужичье, голос сипловатый, взгляд же директорский, а за столом сидит ладно, будто влитой. Возле окна участковый разводит руками:

— Ну что с ним делать? В отдаленный район выселять?

На диване потрепанный мужичонка в угол забился, ежится под директорским взглядом. Учуял Захар Кузьмич похмельный перегар.

— Что делать, говоришь? Это не наша забота. Нам с такими некогда цацкаться, — Директор к участковому и головы не повернет, что толкует тот про товарищеский суд, вроде и не слышит. Подавшись через стол к мужичонке, рубит:

— Все! Разговор кончен. Аванс с тебя взыщем через суд. Можешь идти.

Едва тот от дивана отвалился, директор к Захару Кузьмичу: