— Садись ближе.

Участковый встал, погодил на месте — не глядит на него директор, — пошел к дверям…

Захар Кузьмич пересел к столу. В глаза ему уперся жесткий директорский взгляд:

— Приказ читал?

У Кузьмича злости на директора скопилось довольно, приказ швырнул на стол.

— Вот он… — глаз не отвел.

— Тебе кто давал такое право карантин нарушать?

— Да какое там нарушение?..

— Выходит, опять врет инспектор?

— Это вы как хотите понимайте… — Управляющий норовит отвечать ровней, а голос сам собой вздрагивает, хрипнет. — Только если высчитаете, сейчас заявление подам. Плотничать пойду. Худо-бедно, своих полторы сотни всегда заработаю, и вычетов не будет.

— Ты мне заявлением не грози! — поднял голос директор. — Ты еще и коммунист, помни об этом.

— А что? — Захар Кузьмич покраснел от обиды. — Если я коммунист, так надо мной измываться можно?!

— Это как же понять «измываться»? — нахмурился директор.

— А бить каждый раз рублем — это не измывание?!

— Выговора на тебя не действуют…

— Не действуют — сымай меня с должности.

— Снимать тебя пока не за что, а к дисциплине приучим. Почему из всех отделений твои рабочие чаще других карантин нарушают? То трактора напрямую шпарят, то лошадь запрягут потихоньку… Почему? Да потому, что ты сам дурные примеры подаешь…

— Да разве в этом дело? — качнул головой Захар Кузьмич. — Надоел народу зряшный карантин, ох как надоел! Ведь уж месяц прошел, как скотина поправилась, карантин давно бы снять пора, а все держат…

— Мало что ты считаешь…

— Да и зоотехник то же говорит.