Всегда ваш Тони».

Перечтя это бессвязное письмо, Тони аккуратно сложил его, положил в конверт и засунул в свой вещевой мешок. Зачем быть эксгибиционистом[151]? И зачем тревожиться, «понимает» ли или «не понимает» еще кто-нибудь, даже Джульен? К чертям все эти понимания! Некоторое время он следил за дождем без всякого чувства разочарования. Дождь прекратится, когда он прекратится! А потом спустился в ту часть маленького трактира, где было устроено кафе, и подсел к почтальону и полевому сторожу, которые за чашкой кофе вели длинную дискуссию о местных винах; почтальон доказывал, что продукты его собственных лоз гораздо выше первых урожаев Бордо. Он пригласил обоих слушателей зайти к нему — когда-нибудь — и проверить вопрос на практике, а пока заказал себе другую чашку кофе, за которую заплатил Тони.

V

V

Когда несколько недель спустя Тони высаживался в Англии, он очень мало походил на щеголя. Он прошел до самой испанской границы и повернул от Пиренеев назад, чтобы с величайшим сожалением сесть в поезд. Ничего! Жизнь еще не кончилась, и новые миры существуют для тех, кто умеет видеть их за каждым горизонтом. Солнце и дождь нанесли живые краски на лицо Тони, но зато отняли и краски и всякую форму у его одежды, а подбитые гвоздями ботинки износились и стоптались. Разумеется, он вызвал подозрение у английского таможенного чиновника, который настоял на осмотре вещевого мешка, несмотря на все заверения Тони. Приятно сознавать, что у тебя нет ничего для предъявления в таможне, кроме грязного белья. Когда мешок был совсем пуст, чиновник с понимающим видом перевернул его вверх дном и потряс, чтобы поглядеть, не выпадет ли из него кокаин. Так как ничего такого не случилось, он высокомерно прошел мимо, предоставив Тони укладывать все заново. Тони с удивлением заметил, что его мало обеспокоила грубость этого чиновника. Идя вдоль поезда к вагону третьего класса в самом конце, он с веселым изумлением увидел, что «почти все теперь с чувством глубокого удовлетворения и облегчения пьют крепкий индийский чай». А почему бы и не пить? Чашка хорошего чая очень подбодряет, — я всегда это говорю.

В Лондоне его встретила кроткая Маргарет, и они прямо поехали за город, как хотел Тони. Улицы были полны грозных плакатов о конгрессе тред-юнионов, и о мистере Болдуине, и об «опасности для страны». Тони не обратил на них внимания, рассказывал о том, что видел, и расспрашивал Маргарет, как она провела время. Он был доволен тем, что она была ласкова и как будто обрадовалась его приезду. Идя по платформе, они прошли еще одну ослепительную выставку плакатов, и Маргарет купила три или четыре вечерние газеты, которые торопливо просмотрела в автомобиле.