* * *

А конница генерала Барбовича летела дальше к северу, к валу, с воплями и свистом, сверкая на солнце саблями, летела, обезумевшая от смертельной тоски.

Конница белых шла по степи широкой лавой. Навстречу ей развернулась красная конная лава. Казалось, солнце померкнет, небо падет на землю, когда сшибутся… Вот уже между лавами меньше тысячи шагов. И вдруг красный катящийся, кричащий вал разорвался посредине. Дрогнули? Поворачивают? Что-то случилось, почему-то часть конников завернула влево, другая — вправо. Словно раскрылись ворота. Еще не видя ловушки, белая конница летела прямо в раскрытые ворота. А за воротами на просторе уже развернулись двести пятьдесят тачанок с нацеленными пулеметами. Белую лаву обожгло огнем. Под пулеметный рев передние легли. Лошади стали грудью ломиться в каменные солончаки. Стон пронесся по степи. Иные всадники падали далеко от своих коней — с разгона летели через голову, других конь придавил. Беловатый парок вился над лужами крови, вырывался из мокрых лошадиных ноздрей. Кони без всадников вольно мчались целиной, и никто не ловил их…

Красные батальоны шаг за шагом пробивались в проходах между озерами. Горела станция Юшунь. Кирпичное здание, несколько хатенок — все было овеяно дымом. Между вагонами на путях — суматоха. Одни белые пытались скрыться в пустых вагонах, в будках, за пулеметными ящиками и тюками, другие, с поднятыми вверх руками, прижались к стенам. В степи полк белых попал под удар красной конницы. Напрасно офицеры старались построить солдат в каре. Побросав оружие, солдаты убежали в степь. Только несколько юнкеров сошлись вокруг своих мертвенно-бледных командиров, успели дать один залп и под шашками подняли руки. Послышались три выстрела — трое застрелились. Остальные сбились в кучу и угрюмо, исподлобья посматривали на командиров.

Конники помчались дальше, на юг. Взлетели на пригорок — еще одна станция как на ладони! Степь вокруг нее забита белыми отходящими войсками. Пехота и кавалерия, обозные двуколки и кухни, зарядные ящики и обывательские подводы — все перепуталось.

На пригорке командир поднял шашку: «Марш!». Обрушились, станция мгновенно обезлюдела. На водокачку взобрался наблюдатель, увидел идущую с севера конницу белых. Это отступала конница генерала Барбовича. Ударили и по ней. Потом двинулись дальше. На пике передового кавалериста рдел флажок.

10

Спокойно спал степной городок. Только в полевом штабе фронта пылали лампы. Дежурные, охрана, конные связные и мотоциклисты — наготове.

Фрунзе в грохочущем поезде возвращался из Харькова, куда ездил прошлой ночью, чтобы организовать связь с Бериславом. К Мелитополю Фрунзе подъезжал в предчувствии волнующих сообщений.