— Теперешняя любовь на три дня. То когда-то…

— Где же она теперь будет жить?

— Хату поставят… Отец же у него директор, разве не достанет кирпича?..

— А я говорю, что тут дело нечистое. Может, так уже приспичило, что хоть бегом до загса беги… Разве я свою пустила бы одну в поле ночевать? Допаслась…

— Стешка не такая. В строгости себя держала…

— А-а, нам лишь бы на свадьбе погулять да чарку выпить.

— Может, духовую музыку наймут?

— Юхим на гармошке ей сыграет!

— Не-ет, не Кутню это жена. Он же комок глины, прости господи, а она огонь…

— Олег Дынька хвалился, что комсомольскую свадьбу Стешке устроит.

— Пусть хоть пионерскую, лишь бы поплясать.

— О-о, смотрите, к Чугаю сват приехал на молоковозе.

— О, и сваха!

— А худющая ж, как та Колядиха!

— Зато важничает!

Олег Дынька бегал по селу с таким видом, будто он сам собирался жениться. Девушки украшали хату, плели венки, хлопцы свозили со всего села столы. За всем этим наблюдал Дынька, давал указания и советы, договаривался, что и когда играть, писал приглашения на свадьбу. А тем временем, наверное, в десятке хат пеклось и варилось, жарилось и парилось. Поликарп купил хряка, колхоз премировал Стешку бычком и деньгами. Василь Васильевич Кутень тоже подкинул денег, но участия в подготовке к свадьбе не принимал.

— Может, еще передумаешь, Дмитро? Колеса же и назад вертятся.

— У меня, отец, своя голова есть…

— Пустая она у тебя, как барабан.