— Наталочка, тебе надо готовиться в дорогу, — сказала мать. — Где твои чемоданы?

Платон не мог больше сидеть в хате и смотреть на сборы. Он вышел.

— Мама, где же Васько? — спросила Наташа.

— Куда-то побежал, доченька.

Над Сосенкой появился вертолет с красными крестами. Он покружился над селом и сел на окраине возле ветряка.

Возле хаты Гайворона собралось почти полсела. Наташа с Платоном вышли за порог, он поддерживал ее. Она отказалась сесть в машину.

— Я поеду с Васьком.

Васько уже давно подготовил голубую тележку: наложил свежего сена и застлал лучшим ковриком. Наташа села. Буланая лошаденка не торопясь потянула голубую тележку за село. Васько дал слово Платону, что не будет плакать, прощаясь с Наташей, но слезы катились сами.

Люди молча шли за тележкой. Подъехали к вертолету.

Пилот открыл дверь, и врач пригласил Наташу и Ольгу Аркадьевну сесть в вертолет. Десятки рук потянулись к Наташе, ее обнимали, целовали.

— Я вас никогда-никогда не забуду, хорошие люди мои, — заплакала Наталка.

Платон обнял ее, к ним прижался Васько. Так они втроем и стояли молча, пока не затарахтел мотор.

— Петушка возьми. Это тебе на память! — Васько подал Наталке смешного и веселого петушка.

— Спасибо… Я сберегу его, Вася, навсегда…

Вертолет сделал прощальный круг над старым ветряком. И Наташа еще на какое-то мгновенье увидела Светлану, Стешку, Максима и строгого Дыньку…

Она пролетала над Сосенкой, узнавала улицы, хаты, крутые скалистые берега Русавки, пыльные дороги, грустные осенние поля. Нелегко было оставлять все это. Здесь прошли, наверное, самые лучшие дни ее жизни, здесь оставила она свою любовь и горе, потому что даже в счастье оно навещало ее…

35

35

Семен Федорович Коляда десятой дорогой обходил теперь Меланкину хату, но беды своей не обошел. Покатилась молва о нем и Меланке. Хоть с моста — да в воду: людям рты не заткнешь, и Меланку в хате под замок не посадишь.