А она гордо ходила по селу, будто копна, и светилась от радости.

Любопытные сосенские молодицы отдали бы по полцарства, лишь бы узнать, кто это так осчастливил Меланку. Начали перебирать всех возможных виновников ее грехопадения.

Категорически были отклонены кандидатуры уполномоченных и всяких представителей, которые иногда ночевали в ее хате. Круг суживался до тех пор, пока в нем не остались две фигуры: Коляда и Кутень. После глубоких раздумий и анализов с Кутня подозрение сняли.

— Без Коляды там не обошлось…

— Он на нее давно засматривается.

— Только ж вы никому…

— Нет, ни слова!

Но легче утаить шило в мешке, чем такую новость. И существует множество способов, чтобы передать ее: можно позвонить знакомой или подруге по телефону или встретиться в очереди к парикмахеру, встретиться во дворе, на банкете после защиты диссертации, в театре или у портного. Но поскольку в Сосенке телефонов да парикмахерских нет и банкеты не устраиваются, то, исходя из местных условий, новости передаются в основном утром возле колодца. Поэтому, если жена надевает утречком новую юбку, берет ведра и говорит: «Пойду принесу водички», — то так и знайте, что возвратится она часа через два, а то и три. Еще новости в Сосенке можно услышать возле сельмага, в кузнице, возле клуба, в поле, на огороде, у перелаза, на мельнице, на ферме, в сельсовете, в детских яслях и вообще везде, где встретите женщину…

Вот и докатился слух до Фросиньи. И Семену Федоровичу был устроен допрос. Коляда божился и клялся, что ни сном ни духом ничего не ведает.

Фросинья кричала, плакала, пыталась падать в обморок.

Семен Федорович мужественно выдержал все пытки, дождался утра и огородом побежал к Меланке.

— Не губи! Что хочешь сделаю для тебя, только не выдавай, иначе пропадет мой авторитет и я вместе с ним.

Меланка презрительно посмотрела на Коляду и показала на дверь:

— Иди, чтобы я тебя никогда не видела!

— Денег на хату дам, только выезжай из Сосенки, — умолял Семен Федорович.

— Обо мне не беспокойся, — сказала Меланка. — Родится сын — я ему такого отца не покажу. Иди, несчастный!

На другой день Макар Подогретый отвез Меланку в косопольскую больницу.

Коляда понял, что авторитет его держится на волоске, а отчетно-выборное собрание приближалось. Он пробовал себя успокоить: урожай в Сосенке хороший, планы перевыполнены, хлеб на трудодни выдан. Неужели не проголосуют за него? В разговоре с корреспондентами Коляда обычно говорил: «Я сделал, я организовал». «На общем собрании колхозников, — раздумывал теперь Семен Федорович, — такие фразы произносить опасно, потому что Савка Чемерис первый может заявить, что совсем не Коляда вывел артель в передовые. А кроме Савки, еще есть Гайворон, Сноп и Макар».