— Наталка не послушалась бы. Пойми, это любовь… благородный порыв… и…

— Всегда ты носишься со своим благородством. Думаешь, он там не завел себе кралечку? — Ольга Аркадьевна сосредоточенно вытирала лицо.

— Не знаю и не хочу об этом думать, — отрезал Нарбутов. — Ты, Ольга, очень изменилась.

— Не возражаю. Я, милый мой, просто начинаю мыслить реалистично — на двести рублей твоей пенсии… Минус взносы, — загибала пальчики, — содержание машины, расходы на дом, на газеты, телефон…

— Оставь ты эти разговоры! — оборвал ее Нарбутов.

Ольга Аркадьевна взяла со столика бутылочку с валерьянкой и демонстративно начала капать в стакан.

Наталка должна была выписаться из клиники осенью. Платону снова пришлось отпрашиваться, ведь стояла горячая пора: хлебосдача, сев и еще десятки неотложных дел.

— Поезжай, Платон, управятся без тебя. Да привози Наталку. Сколько тебе мучиться? Привет ей от меня, — наказывал Мостовой.

— Я хочу поехать машиной, может, в самом деле привезу, — сказал Платон.

— Ты растрясешь ее на своем газике. Возьми мою «Волгу», — предложил Александр Иванович.

— Спасибо.

Перед отъездом Платон держал совет с братом.

— Надо, Вася, навести в наших апартаментах порядок. Побелить, что ли?

— И пол покрасить, — добавил Васько. — Ты, Платон, езжай, а я тут все сделаю. Попрошу тетку Ганну, Мотрю Славчукову… Не волнуйся. Хорошо нам будет, если приедет Наталка! Правда?

— Правда.

В Винницу Платон добрался утром. Наталка уже стояла возле ворот больницы. Вскоре приехал и Нарбутов. Все вместе обошли профессоров, сестер и нянек — благодарили.

Дома их ждала с праздничным обедом счастливая Ольга Аркадьевна. К столу пригласили и шофера Никиту — коренастого паренька со стыдливой девичьей улыбкой.

Выпили за здоровье Наташи.

— А почему ж вы не пьете, Никита? — спросила Ольга Аркадьевна.