VII

Ничего так не любил Нечипор Сноп, как сеять. Весной или осенью, когда выводил он свою бригаду на поля, парни хлопотали возле агрегатов в белых сорочках. Потом, разумеется, носили пропотевшие сатиновые рубахи, но в первый день сева, по неписаному закону, который установил сам Сноп, приходили в белых сорочках. Нечипор сам проверял каждую сеялку, туковые аппараты для удобрений и только тогда благословлял:

— С богом! — Так, наверное, говорил сотню лет назад его прапрадед, начиная это святое дело. Потом Нечипор переходил к современности. — Соревнуйтесь, хлопцы, но помните, что грош цена вашим сверхплановым гектарам, если вы бросите зерно в землю как-нибудь. Слазь тогда с трактора или с сеялки и не показывайся ни мне, ни людям на глаза. А сделаете все как следует — буду носить вас на руках, если найдется время и позволит здоровье…

После такой речи Сноп садился на одноконную линейку и ехал к другому агрегату. Колхоз купил для Нечипора мотоцикл с коляской, но бригадир отказался:

— Что я с того мотоцикла увижу, Платон?.. Раньше, сам знаешь, пешком ходил, а сейчас тяжеловато…

Постарел за последние годы Нечипор Сноп. Кашлял, но держался. Мария уже не раз говорила:

— Иди, Нечипор, на пенсию, отдохнешь, пусть уж Юхим за тебя поработает.

— Пусть он, Маруся, за себя… Как же я дома усижу? Может, я живу и работаю по инерции. Разогнался в молодости и до сих пор в борозде. Остановлюсь — конец мне.

— Неужели без тебя не управятся, Нечипор? Вон какие хлопцы повырастали!

— Управятся, — соглашался Нечипор, — но я свой век хочу дожить в строю, а не в обозе… Звездочку Золотую получил, а теперь на завалинку? Что люди скажут? Что обо мне правительство подумает?

— Звезду тебе, Нечипор, за всю твою колхозную жизнь дали… И за хлеб, который ты вырастил, и за землю, которую вспахал и кровью своею полил.

— Ты ж сама видишь, Маруся, что нельзя мне без этой земли… Вот отсеемся, зимой отдохну, а там посмотрим.

Нечипор Сноп перевел четыре агрегата на Выдубецкие холмы. Хлопцы заняли участки и начали сеять еще на рассвете. Нечипор прошел с края в край за трактором Юхима, время от времени наклонялся, разгребал влажную землю и брал на ладонь зерно, будто золотнику, потом опять клал в грунт. За агрегатом тянулись ровные рядочки.

— Добре, сыну, добре. Сей. Только не забывай за будничной суетой, что делаешь. Если наполняется твое сердце радостью хлебороба и ты осмыслил свою жизнь на этой земле, то и мысли твои будут высокие и чистые и люди скажут о тебе, что ты настоящий человек.

«Пора бы Юхиму жениться, — думает Сноп. — Надо, чтоб дети были». Хотелось Нечипору, чтоб внуки его росли сильными и мудрыми, чтоб никогда не оставляли земли. Дочь Подогретого — девушка славная, пришлась по душе. Хоть отец и в начальстве ходит, а она свеклу обрабатывает. Не дают покоя Нечипору Снопу эти тяпки. Уже и комплексные звенья организовали — стараются механизаторы, — а прополка свеклы все еще на женских руках… Ученых сколько, ракеты запускают на Луну, а машины, которая бы заменила женские руки на свекле, нет… Вот Юхим и Максим поступили в институт механизации сельского хозяйства на заочное отделение, может, они придумают, когда выучатся? Юхим ко всякому делу охочий. И в солдатах прослужил, не опозорив рода Снопов, и из села не убежал на легкие хлеба, как некоторые, и в бригаде первый. А еще есть песни Юхима… Это тоже отрада Снопа: песни Юхима поют в селе и по радио из Киева передавали. Наверное, щедрый тот человек, который дает людям хлеб и песню…