Кто ж подписал эту статью? «К. Марущак, И. Буковец, члены группы народного контроля», — прочитал Валинов.

…На столе Мостового тоже лежала газета.

— Порадовали нас, Александр Иванович, — сказал Валинов, здороваясь с Мостовым. — Пропечатали дай боже…

— Бывает, — улыбнулся Мостовой.

— Надо немедленно ехать на завод и…

— Я уже был, Иван Иванович!

— Оперативно. Когда же вы получили газету?

— Я не знал о статье, был ночью на «Заготзерне», в колхозе. Приехал на завод, а они заседают…

— Что же вы решили, Александр Иванович? — Валинова разбирало нетерпение. — Гавриленко надо вызвать на бюро райкома и освобождать от работы…

— Зачем же так сразу, Иван Иванович? — Мостовой рассматривал какую-то сводку. — Гавриленко — специалист высокого класса.

— Я знаю о ваших симпатиях к нему, Александр Иванович, но в данном случае речь идет о срыве государственного плана. С такими вещами не шутят, — бросал с важностью каждое слово Иван Иванович. — Если не сделаете этого вы, то…

— И вы не сделаете, — закончил фразу Мостовой.

— Сегодня будет комиссия из Сахаротреста, и мы сделаем соответствующие выводы, — сказал Валинов. — Я тоже несу за это персональную ответственность.

— Начиная реконструкцию завода, мы знали, что первые два месяца завод не будет укладываться в программу. Оборудование приходило с запозданиями, это вам, Иван Иванович, известно: Гавриленко посылал вам письма и телеграммы. Вы их получали?

— Нет… Возможно, я был в отпуске… Впрочем, мне докладывали, я давал указание.

— Когда вступит в строй новая диффузорная линия и выпарка, завод будет перерабатывать свеклы на двадцать процентов больше, чем до реконструкции. И годовую программу мы перевыполним. Монтажников не хватает нам.

— Меня не интересует, что будет через два месяца. Приедет комиссия, и мы примем свое решение… Теперь о Сосенке, Александр Иванович.

— Я знаю. Гайворон приезжал в райком.

— Уже успел? Я предлагаю, — начал без дипломатии Валинов, — поставить вопрос о поведении Гайворона на бюро райкома.

— А что же мы будем обсуждать?