— Откуда он сам? — спросил Дынька.

— Из Подольской области, — ответил Михей. — Когда его избирали в депутаты, так я читал на плакате у Подогретого.

— Да и Нечипор с ним в дружбе, — размышлял Чемерис. — Поедем к Шаблею. Не может такого быть, чтобы один человек, хоть и областной представитель, да больше значил, чем общество.

— Если б хоть умный, — поддержал Кожухарь. — Ты же видишь, как тяжко людям расставаться с землей, так подумай и погрусти вместе, а тогда уже и решим, не чужим ведь отдаем землю эту. А он на крик: «переселю» да «демагогия»!

— А что это такое — демагогия? — спросил Савка.

— Это, — наморщил лоб Кожухарь, — когда ты, к примеру, языком треплешь, лишь бы пар со рта не зря шел.

— Понял, — сказал Савка. — Интересно, куда это он может меня или Нечипора переселить из моего села?

— Куда захочет, — Дынька всегда побаивался разных представителей и вообще официальных лиц. — Пришлет Валинов в село оргнабор, выпишут тебе бумагу, паспорт, дадут денег и… будь здоров.

— Демагогия! Хоть твой сын и секретарь сельсовета, а ты, Никодим, никаких законов не знаешь! — рассердился Савка. — «Куда захочет, переселит!» Демагогия. Правду говорил Михей, лишь бы даром изо рта пар не шел.

— Поедем к Шаблею, — согласился Сноп. — Только об этом никому, дело ведь серьезное, и крику нам не надо.

— А меня возьмете? — тихо спросил Кожухарь.

— Посмотрим! — ответил Сноп.

— Михея надо взять. Может, о политике зайдет разговор у Шаблея, так Кожухарь ему все расскажет…

— Про политику Шаблей не меньше меня знает, — скромно заметил Михей.

— Я подумаю, — так и не пообещал твердо Сноп.

— А когда же вы поедете? — поинтересовался Дынька.

— Завтра! — вырвалось у Савки.

— Нет, — возразил Сноп. — Нет, сначала закончим сев в третьей бригаде, вывезем на завод свеклу.

— А зачем это нам ждать? — Кожухарь сказал так, будто уже решено, что и он поедет.

— Для порядка. Спросит Павел Артемович: а как вы хозяйничаете? Так мы ему скажем: все работы закончили, так, мол, и так… мы хозяева…