— Как же вы дошли до жизни такой? — повысив голос, повторила Валентина Даниловна. — Я вас спрашиваю, профессор Епископосов? Торгуете должностями в обмен на антикварные вещи? Вам подсунули взятку, а вы…

— Мамочка! — не поднимая головы, со стоном выкрикнул Анатолий.

В его крике было столько невысказанной мольбы, что он разом всколыхнул временно впавшую в ступор Валерию.

— Толик, да она подлая обманщица! — в бешенстве завопила Валерия, судорожно подергивая губами. — Прикидывалась глухой, а на самом деле… И клюку, глянь-ка, клюку отбросила! А ты, змея подколодная! Сейчас я тебе покажу…

Епископосов широко раскрыл глаза. Только теперь до него дошло, в какой скверный переплет он угодил благодаря коварству Аристархова. Ах Аристархов, какой же он подлец! Интуиция недаром подсказывала, что Аристархов способен всадить нож в спину. И всадил-таки, негодяй! Прятавшаяся за шкафом старуха оказалась матерью Аристархова, а тот якобы без ее ведома продал вещи, не будучи их владельцем. Ни один суд не признает состоявшуюся сделку законной.

Инстинкт самосохранения моментально подсказал Георгию Аристакесовичу единственно правильное решение: любыми средствами локализовать конфликт в зародыше. Поэтому он повелительно посмотрел на Валерию и, вложив во взгляд всю свою недюжинную волю, прежде всего заткнул ей глотку, а уж затем ловко пошел на попятную.

— Простите, мадам, вы меня превратно поняли. Я ни при чем. Ваши родственники злонамеренно ввели меня в заблуждение. Я не предполагал, что вы владелица этих вещей, и лишь поэтому… мм… позволил себе…

— Назовите все это своим именем, если у вас сохранилась хоть капля совести! — непреклонно сказала Валентина Даниловна. — Я — большевичка, у меня есть право спрашивать!

Анатолий закрыл лицо руками.

Кровь отлила от головы Епископосова, отчего его смуглая кожа посерела и стала походить на пергамент.

— Предлагаю по обоюдному согласию объявить сделку недействительной, — выжидательно сказал он.

Тем временем брюнет с брезгливым любопытством разглядывал седые волоски на подбородке старухи. Хладнокровие не изменило ему, и он почел за лучшее не вмешиваться, предоставив Епископосову самому выпутываться из пикового положения.

— С какого года вы в партии, Епископосов? — Душевные силы Валентины Даниловны были напряжены до предела, и ее голос зазвенел, как в молодые годы. — Ну, отвечайте!

Мозг Анатолия окутывала плотная пелена, сотканная из ужаса, вызванного скандалом, и сознания своей ничтожности, но в этой пелене оставалась щелочка, сквозь которую он против воли обнаружил, что, невзирая на немочь, его старая мать намного сильнее Епископосова, Станислава Антоновича и Валерий, вместе взятых.