— Если бы только ты мне написал хоть строчку, записку, открытку со своим именем… хоть что-нибудь, что дало бы мне надежду, — рыдала она.
— Знаю, знаю. Когда-нибудь, когда мы состаримся и у нас кончатся темы для разговоров, я все тебе расскажу. Почему я должен…
— Если ты снова уедешь, пожалуйста,
— Если я снова уеду, Маргарет, ты поедешь со мной?
— Да! Да! Куда угодно… куда угодно, лишь бы мы были вместе.
У Клода с собой было два маленьких стейка, завернутых в бумагу и засунутых в карман пальто. Милочка Мэгги сварила кофе и разогрела сковороду, чтобы пожарить стейки. Клод порылся в карманах и аккуратно положил на стол тридцать долларов.
— Я это заработал, и я хочу, чтобы ты купила туалетный столик, чтобы по вечерам я мог лежать в постели и смотреть на тебя со спины и в то же время видеть твое лицо в зеркале.
Милочка Мэгги поставила кофейник на стол. Клод сидел, она стояла. Она обхватила его голову и прижала к своей груди, сказав при этом лишь:
— Ах, Клод!
Клод спросил про Денни и Пэта, добавив:
— Надеюсь, твой отец не проснется и не зайдет сюда. Сегодня я слишком устал, чтобы держать удар. Устроим поединок завтра.
— Я позабочусь, чтобы он нас не побеспокоил.
Милочка Мэгги поднялась в отцовскую спальню. Она собиралась сказать ему, чтобы он ни при каких обстоятельствах не спускался на кухню, что Клод вернулся и они с ним хотят побыть наедине, и, если он не оставит их в покое, она тут же уйдет вместе с ним куда глаза глядят.
— Папа, проснись!
Пэт застонал во сне. Милочка Мэгги тряхнула его, чтобы разбудить.
— В чем дело? — раздраженно спросил он.
— Клод вернулся, и…
— Что? — вскрикнул Пэт.
— Тише! Не ори. Жильцы…