Пришлось ввести дежурство за полчаса до начала и затем на час, а то и более, после работы.

Марина Ивановна, ничего не скажешь, сама составила списки дежурств на все дни недели.

Теперь можно было точно знать дни, когда у Борисовых только работницы, а значит, и часы, когда там можно вести кружок или устроить нужную партийной организации встречу.

Сегодня очередь Дашиной группы, а значит, в комнате вечером останутся только свои.

В этот час здесь работал женский социал-демократический кружок. Курсанова принесла брошюру, написанную вождем партии Владимиром Лениным.

В один из таких будничных дней и выпало на Маринкину долю с лихвой испытать и свое мужество, и свою находчивость, и степень надежности своих широких знакомств.

Спроси месяцем-другим ранее ту же Маринку кто-либо из близких друзей вроде Петра Ермова или брат, кто все-таки обеспечивает то беспрерывное движение чемоданов, ящиков и саквояжей, что поступают под крыльцо дома Борисовых, где сортируются и в новых упаковках уносятся на постоянные оружейные арсеналы рабочей дружины, и она не задумываясь ответила бы:

— Мало ль у нас лихих боевиков: быстрый Василек, смелый Борис Черняев, а может, рыжий великан со смешной фамилией Маленький, а скорее всего, это юркий Садников с удивительным диковатым и острым взглядом необычайно выразительных глаз.

Но и родному дяде не рассказала бы об одном своем случайном знакомстве, которое неожиданно позволило ей самой участвовать в этом ужасно деликатном деле — доставке браунингов и наганов с немалым запасом патронов сюда же, в этот перевалочный пункт дружины, созданный по инициативе ее брата.

И вдруг сегодня неизменно галантный Козер опередил Терехина и увез хозяйку «Салона Золотые руки», как многие теперь называли ее школу рукоделия.

И вот…

Высоко, почти над самой быстриной, откуда открывалась редкая по красоте и своеобычности панорама слияния двух именитых российских рек — Оки и Волги, стоит модно и с большим вкусом одетая девушка. Еще свежо было в памяти, как гулял на Волге резкий, порывистый ветер, гнал по реке клубы снега, наметал сугробы у высокого берегового выступа. Там же, где снежные валы не встречали преград, с разгульным посвистом взвихрив над ледяной речной гладью, ветер уносил их на левый, низкий берег, в поле, а на самой реке оставлял лишь длинные ленты-залысины. А сегодня в одиночестве любовалась она, как там, далеко внизу, под обрывистым и каменистым высоким берегом, скрестили свои сильные, разливисто, но плавно текущие воды две красавицы: именно здесь в Волгу впадала Ока.