И Марина продолжает стоять на стрелке. Ветер поддувает изящную пелеринку, небрежно накинутую на ее тоненькие плечики, открывая хорошо пошитый серенький в крупную клеточку жилет. Он крепко стянут перекрестным шелковым синим шнуром на высокой девичьей груди. Крепкие небольшие ноги зеленоглазой, в модных высоких парижских дамских башмаках, немного широковатых, но устойчивых, накрест зашнурованных шелковой тесьмой, напряжены. Непрофессионалу и не разобрать, что дамочка мается в ортопедической обуви.

Видно, неспроста в народе говорят: не бывать бы счастью, да несчастье помогло.

Громко позванивая бубенцами, прямо на стрелку вылетела тройка с коренником-жеребцом вороной масти и двумя каурыми кобылками — пристяжными. В широком открытом фаэтоне — коляске с двумя фонарями по бокам, на высоких рессорах и резиновом ходу, словно врезан в мягкое сиденье сам бравый пристав уезда, куда входят и Волжские железоделательные заводы Петербургского акционерного общества.

Его большая пухлая рука с дорогим перстнем держит солидную гнутую трость, рукоять которой исполнена в виде разверзнутой пасти свирепого льва.

«О ужас!» — подумала Маринка. Пристав явно узнал ее. Не доле как месяц назад жена главного инженера зазвала Маринку на день ангела дочери. Там был и пристав со своим родственником, полицейским ротмистром. Тогда на пир Маринку доставили в коляске главного, а домой подвез пристав. Вот и сейчас он тронул концом трости кучера с большой окладистой черной бородой и казацким крутым чубом, что лихо торчал из-под папахи. Тот натянул вожжи, и кони стали прямо возле сака и его обладательницы.

— Мадемуазель! Ежели вам и сегодня со мной по пути — я направляюсь на Волжские, — садитесь, домчим с ветерком, — игриво пригладив ус, пропел пристав.

— Сак вот тяжел у меня нынче, боюсь стеснить, — весело блеснув глазами, ответила Маринка.

— Павло! А ну, мигом, пристрой где-нибудь у себя в ногах багажик. Ручку извольте, — с трудом перегнулся к девушке тучный пристав.

Но проворная девица уже сидела напротив него, спиной к кучеру, на откидной, обитой сафьяном лавочке.

— Сюда пожалуйте, места всем хватит! — не по комплекции резво суетился пристав.

Однако Маринка упорно держалась за облюбованную лавочку, мило улыбаясь визави полураскрытыми пунцовыми губками.

— Мерси, мои шер! Не беспокойтесь, мой добрый гений, — тоненьким игривым голоском вторила попутчица.

А кони, пущенные вольным аллюром, несли фаэтон вниз к съезду, на берег Оки, чтобы простукотить по понтону, обдавая кусками весенней грязи из-под резиновых ходов груженые извозные подводы, легковых извозчиков с седоками и крестьянские телеги, а также и пешеходов, которые с большой поспешностью расступались, давая дорогу фаэтону.