— Это ужасный человек, коварный, опытный. Я бы не пришла к вам, если бы не считала своим долгом предупредить. Я была в институте и разговаривала с вашей девочкой, но она, по-видимому, уже увязла в его сетях. Ее надо спасать!.. Федор — страшный человек, он не останавливается ни перед чем, использует любые средства для достижения своих мерзких целей. А цель у него одна-единственная, вы взрослые люди, родители, я могу быть откровенной, его цель — удовлетворение своей необузданной чувственности. Больше ничего…

Анастасия Ивановна издала звук, отдаленно напоминавший щелканье дятла, а Павел Павлович подумал: «Пожалуй, преувеличивает» — и изобразил на лице сочувственную гримасу.

— Первый год, когда мы с ним жили, я ни о чем таком не подозревала, была наивной девочкой вроде вашей Наденьки. Федор умеет располагать к себе, вызвать жалость, сострадание… Вам надо бы встретиться с его друзьями, которые им обмануты, введены в заблуждение маской страдальца. Многие из них дорого поплатились за дружбу с ним: он обчистил их, а потом при случае предал одного за другим… Так вот, сразу после свадьбы он часто не ночевал дома, а когда являлся утром, от него пахло спиртным. Объяснял свои отлучки какой-то таинственной сверхурочной работой. Я верила. И как было не верить, если я любила его и носила под сердцем его ребенка. Я верила каждому его слову, каждому объяснению, только удивлялась, куда он тратит деньги — мне он выдавал очень мало, рублей сорок в месяц. Помогали родители, я продала все свои ценные вещи. Была как слепая, как одурманенная… После рождения Алеши он совсем осатанел, не бывал дома неделями — ему, видите ли, действовал на нервы детский плач, — а если и появлялся, то не один, а с собутыльниками. Пьянки, ругань, угрозы — я думала, сойду с ума. В ту пору я уже все поняла, но куда было деваться с малышом.

— А к родителям, — подсказал Павел Павлович.

Клара улыбнулась ему сквозь слезы:

— Легко сказать, к родителям. Они были против моего замужества… и надо их знать. Нет, это был не выход: Тем более что и квартирные условия у них… Я продолжала бороться, старалась помочь ему избавиться от пагубных привычек. Иногда случались периоды затишья, когда Федор бросал пить и проводил вечера дома. Обычно это объяснялось отсутствием у него денег. На мне он срывал зло, да что там теперь скрывать — от угроз он нередко переходил к делу. У меня вся грудь и спина были в страшных кровоподтеках… Я и это терпела ради ребенка, ради слабой надежды сохранить семью.

Анастасия Ивановна снова защелкала дятлом. Клара поблагодарила ее кивком и сделала движение, словно хочет броситься к ней в объятья.