Вчерашняя встреча с оперуполномоченным Пуговкиным и вспомнилась сейчас Степе, когда запирала на висячий замчище сенную дверь. Тут она и решила взять с собой Барса за кампанию — засиделся пес на цепи, пусть прогуляется.

А он — сильный, большеголовый зверюга, помесь волка с дворнягой, и в самом деле несказанно обрадовался свободе, когда Степа выпустила его из конуры.

— Ну, ну, ласкун! — с напускной строгостью проворчала Степа, отмахиваясь от Барса, пытавшегося лизнуть в щеку свою хозяйку. — Не балуй, говорю! Подойдем к поселку, на сворку посажу. А пока резвись себе.

Неожиданно Степа выпрямилась, чутко прислушалась. Пронзительно-зеленые глаза ее, к весне всегда такие настороженно-ждущие чего-то, устремились на упиравшуюся вершиной в белесое небо древнюю разлапистую сосну, должно быть, прародительницу этого бора.

— Тр-р-р! Тр-р-р! — пронеслась призывно-тревожная барабанная дробь.

И тут Степа увидела красногрудого дятла. Он сидел высоко на сухом сучке, то и дело ударяя по нему крепким клювом. И сук пел, рассыпая далеко вокруг одну зажигательную трель за другой.

«Дятел токует, подружку кличет, — вздохнула Степа. — Не за горами весна-красна… чем она меня порадует?»

* * *

Она смотрела на покосившийся фанерный обелиск, уже облезший кое-где от сурика, такой жалкий и никчемный, с нахлобучкой из снега на самой макушке, словно бы обернутой чалмой, а видела сквозь нависшие на ресницы тяжелые слезины совсем другое.

Крест маячил перед смутным взором жалостливой Степы. Надежный дубовый крест, по старинному русскому обычаю, следовало бы поставить на могиле многострадального Артема, всего себя, до последней кровинки, отдавшего другим. До конца жизни, какой бы длинной она ни была, до последнего своего смертного часа не суждено будет Степе забыть этого человека.

А каким безудержно веселым был Артем накануне рокового дня!

В ту осень и зиму он заметно окреп, ходил без палки, два раза в неделю вел в Тайнинской средней школе столярное дело. В свободные от занятий дни Артем тоже не сидел без работы: мастерил дуплянки и скворечники, колол дрова, полировал доски для большой книжной полки.

Частенько на кордон наведывались мальчишки из «зеленого патруля». Напоив чаем шумливую ватагу, Артем отправлялся вместе с ней то в один лесной квартал, то в другой. У непоседливых ребят во главе с их «атаманом» всегда находились в бору неотложные дела.

Последний тот вечер в жизни Артема Степа помнила до мельчайших подробностей.

Вернулась она домой в сумеркам, а у него, Артема, будто к празднику великому все подготовлено. Горела ярко висячая лампа, посреди избы — стол, а на столе пыхающий парком самовар, горделиво сверкающий никелем. И тарелки, тарелки со всякими яствами.