С пламенным приветом Маргарита Сидорина-Ватрушкина.
Чуть не забыла! Чуть не забыла похвастаться: недавно меня избрали депутатом райсовета. Бригада — дружные у нас все — вроде банкета мне устроила. А вот кое-кто из совхозного начальства косо смотрит. «Нам от этой Сидориной и так покоя не было, а сейчас, при такой-то власти, замучает совсем!» А я ведь, Степонька, всегда только за правду стою! Меня этому учил Артем Иванович!»
Степа еще раз бегло пробежала глазами послание Крошки Марго, несколько дольше задержалась на последних строчках — размашисто крупных, с витиевато смешными закорючками.
Поморщив вздернутый седловинкой нос, так рано в этом году расцветший просяными веснушками, в задумчивости прикусила верхнюю губу.
«Ой, про чай-то и забыла! — спохватилась вдруг Степа. И только наполнила вторую чашку, как у сторожки залаял громко Барс. — Изнежился за ночь, обормот эдакий! Бреши, бреши себе, прочищай горло!»
Но пес не унимался. Взбежал на крыльцо, принялся запальчиво царапать когтями дверь.
— Посидеть на даст, экий неслушник, — сказала отходчивая сердцем Степа, нехотя поднимаясь с табурета.
Едва Степа распахнула дверь на крыльцо, как облепленный снежными хлопьями Барс бросил к ее ногам замусоленную перчатку, обдавая хозяйку жарким своим дыханием.
— Барс, где ты взял перчатку?
Гавкая нетерпеливо, пес прыгнул с крыльца, потрусил было через поляну в сторону ручья за березами, секундами совсем исчезая в косматых вихрях, да снова вернулся к хозяйке.
Повелительно крикнув: «Подожди, Барс, я мигом!», Степа опрометью бросилась в избу.
Не помнила она, как впопыхах надевала лыжные брюки, как совала ноги в просохшие за ночь валенки. А нахлобучив до бровей шапку, уже в сенях, на ходу, облачилась в телогрейку.
Глава пятая
Он лежал на спине, незнакомый этот парень с редкой колючей щетиной над верхней губой — крупной, слегка вывернутой.
Светлый лоб, острые скулы в знойных пятнах то и дело покрывались липкой испариной, отчего лицо его казалось еще моложе.
Ох и повозилась же, ох и надорвалась же Степа, волоча на себе от самого ручья беспомощного незнакомца. Видно, еще вчера сбился он с дороги, а ночью, плутая по лесу, набрел на овраг поблизости от Старого кордона, выкупался по пояс в ручье, не замерзающем даже в лютые морозы. Когда же выполз на крутой, со стороны сторожки, берег, силы покинули его.
Если б не Барс, обнаруживший под снегом замерзающего парня, кто знает, долго ли бы еще теплилась в нем душа?