— Пап, я по ягоды!

— Смотри не заблудись, — предупредит отец сынишку.

— Чай, я не впервой! — улыбнется Ванюшка во всю свою круглую рожицу, обгоревшую на жарком солнце. И побежит вприпрыжку по песчаной тропке в сторону зарослей ивняка, подступающих к горному отрогу.

А к обеду наш непоседа вернется с полной плетушкой душистой земляники.

— Пап! Дядя Витя! — закричит, не доходя еще до палатки, сияющий Ванюшка. — Эх, чего и видел я в горах! Вы даже поразитесь! — Тут Ванюшка переведет дух, смахнет со лба крапины пота. — Гляжу, а на вершине скалы… ну, совсем неприступной скалы… беркут. Большой и лохматый такой. Сидит и птицу какую-то терзает. Кидал, кидал я в кровожадину камешками, да разве до него докинешь!

И мальчишка долго еще рассказывает нам о разных «чудо-чудесах», которые довелось ему, востроглазому, увидеть в Жигулях.

Однажды в ночь на воскресенье я проснулся от яростного гула. Не сразу догадался, что гудели басовито полотнища палатки под напором ливня.

«Эх ты, и откуда он взялся? — подумал я. — Когда ложились, на небе звезды перемигивались».

Приподнявшись, просунул руку за спину Ванюшки, любившего спать у самой стенки. Нет, вода не подтекала ему под бок. Укрыв мальца понадежнее байковым одеялом, я скоро опять заснул.

А на рассвете меня разбудил Ванюшка.

— Дядя Витя, — шептал он мне в самое ухо, — проснитесь, солнышко восходит.

— Солнышко? — недоверчиво переспросил я, не открывая глаза.

— Ага, солнышко! Да вы поднимитесь-ка… я вам сейчас чего-то покажу.

По настоянию Ванюшки я осторожненько подполз к выходу из палатки. И посмотрел в щелку между тяжелыми, набрякшими сыростью брезентовыми полотнищами.

Небо было чистое, прозрачное, без единого пятнышка. Из-за старого бора медленно поднималось огромное, но такое пока еще заспанное солнце.

В двадцати же шагах от палатки глухо багровела Уса. На стрежне она курилась теплым парком. А по прибитой ночным ливнем береговой полоске проворно бегали, быстро-быстро перебирая тонкими ножками, крупные кулички. Ленивая волна, набегая на берег, думалось, вот-вот их смоет.

— Потешные они! — шептал Ванюшка у меня за спиной. — Видите, как кулички кланяются?

Пригляделся я, и точно: чуть ли не на каждом шагу кулички отвешивали кому-то низкие поклоны.

— До чего же вежливые, верно, дядя Витя, — не унимался Ванюшка. — Это они солнышку кланяются, с ним здоровкаются.

Похоже, правду говорил догадливый Ванюшка. Солнцу кланялись вежливые кулички, его, великое наше светило, поздравляли с добрым утром.