— Остаешься председателем. Обстановка такая. — Он протянул Любе телефонограмму, и Люба прочитала, что Орлов вызывает на двенадцать дня председателя сельсовета. На райисполкоме председатель должен доложить, куда в ближайшую пятидневку переселяются хутора Кореновский и Червленов.

— Работай. Никуда не езди. Отвечаю я, — говорил Степан Степанович.

В груди у него, как в гитаре, гудело. Говорил он трудно, поэтому Люба, и когда слышала, и когда недослышивала, понимающе кивала.

— Задача обоих хуторов, — наставлял он, — проводить решенное на вчерашнем сельисполкоме. Это ты знаешь. Как говорить с людьми — тоже знаешь.

Он отстранил Елену Марковну, берущую его под руку, подмигнул Любе и пошел к уже сигналящим машинам.

2

Оставшись одна, Люба не сразу направилась в Совет, сперва заглянула в сарай к козе и Соньке. Хотя перед козой лежали картофельные очистки, брошенные уехавшей Еленой Марковной, Люба подкинула еще и бурак, потрогала козу за плоский, прозрачный витой рог. Добавила сена кобыле Соньке, которой следовало есть побольше — за себя и за детеныша, что рос в ней, в ее распертом брюхе. Сонька и пила, несмотря на мороз, много, чтоб хватило на двоих… Сарай был плотным, но ветер находил сюда ходы. На стенах, под неприметными щелями, пушистились на бревнах серебряные полосы снега. Люба потрогала их пальцем, потопталась и, махнув рукой, вошла в Совет.

Там достала из перчатки переданный Конкиным ключ от сейфа, вставила в скважину звонкой стальной дверцы, чтобы в любой момент без суетливости перед посетителем вынуть из сейфа печать, приложить к документу. Затем с усилием села не на свою табуретку, а на стул Конкина и, услышав в коридоре шаги, придала глазам бесстрастное выражение. Появился бригадир полеводческой Герасим Савватеевич Живов — гроза, ругатель, от которого, было известно, плакали в бригаде колхозницы. Не зависевшая от него Люба и то боялась его. Он сонновато огляделся, словно комната была пустой, буркнул:

— Обратно нема.

— Председатель в больнице, — сказала Люба. — Я замещаю.

Живов всмотрелся, и Люба поняла, что этот короткошеий, по-бугаиному лобастый дядька никогда раньше не замечал ее.

— Мне справку заверить, — наконец произнес он, выложив заготовленный листок.

«Дана, — стала читать Люба толстые буквы, — участнику Отечественной, а также гражданской войны, что он за свою работу в колхозе ежегодно имел районные, а также областные грамоты. Дважды командировался в Москву на Всесоюзную выставку».

«Дана, — стала читать Люба толстые буквы, — участнику Отечественной, а также гражданской войны, что он за свою работу в колхозе ежегодно имел районные, а также областные грамоты. Дважды командировался в Москву на Всесоюзную выставку».