Засветив в лампе огонь, она спиною отгородила свет от спящей Раиски, стала смотреться в зеркало. Не минуту, не две. Долго смотрелась. Цыганка, да и все. Даже с зимы темная. На лице, на шее родинки. Говорят, счастье на гульливую жизнь… Какое ж счастье, если никого, кроме Алексея, не знала? Правда, уж и любила-то, господи! Было поссорились средь ночи, Алексей оделся — и на улицу, в мороз. Она за ним, удержала в калитке. Стояла, просила, а он не заметил, что она босая на снегу. И она не замечала. Ничего не замечала, кроме него. Разве выскочила б так за квартирантом?..

С ужасом понимала, что выскочила б. И не на снег, а на уголья, на острые ножи — дура бешеная — сейчас выскочила б. И было стыдно, что чувствует к нему такое, а он небось дрыхнет за стенкой, как апостол.

Опустила от стыда голову, расплетенные волосы ссыпались на сундук перед зеркалом. Хороши, ничего не скажешь. А морщинки вот — хужее… Ладно у рта, а с чего на носу вдруг! Прибавила в лампе огня, раскрыла шею. Шея — если особенно уж вглядеться — жатая, но у ключиц смуглая девичья гладкость. Обернувшись на Раиску, разнимала кнопки дальше, до груди, крепкой, будто не выкормила двоих детей, сама понимала — красивой. «Для кого берегу? В гроб забирать, что ли?»

Потому теперь, возле ульев, и бесилась, слыша мирный разговор свекрови с квартирантом. Праведник!..

На месте жеребьевки, возле Совета, грудился народ. Конкина не было, он отправился к червленовцам, а управление здесь доверил Любе. Народ глядел на широкий белый лист, приколоченный высоко над крыльцом. Протолкавшись, Настасья увидела, что это чертеж пустоши, разбитый на прямоугольники, которые заселять людям. На каждом свой номер. Особые номера для малосемейных, особые для тех, у кого ртов много, а значит, и площадь полагается большая.

Под чертежом суетился молодой, похожий на конферансье мужчина, повязанный не галстуком, а черным бантиком-бабочкой. Ловко, как фокусник, он обводил очищенным от кожуры белым прутиком самые крупные на листе квадраты, пояснил, что это общественные здания, спроектированные с творческой мыслью, все рядом, чтоб новоселы не утруждали себя далекими хождениями, не ступили б ни одного лишнего метра; что творческая мысль архитекторов торжествует также в планировке ферм: дворы скотины намечены ниже по рельефу, дабы сточные воды не текли в поселок; что учтено и направление господствующего ветра — на людей не будет тянуть миазмами животных. Расшаркиваясь на крыльце, будто на сцене, он сообщал, что детские ясли тоже обеспечивают комфорт, как говорится, сервис, располагаются именно на пути новоселов к участкам работы.