Хотя Ольга Лукинична играла роль униженной, она оставалась недосягаемой, подчеркивая цену женской верности. А может быть, она и не играла, а продолжала жить собственной судьбой: своей преданностью памяти мужа. Переплелись в душе ее чувства, перемешались, слились с чувствами актрисы, с болью вдовы пилота. Есть ли граница в человеческих чувствах? Видимо, повсюду, как биение сердца, — тоска по милому, радость встречи. Это не подвластно времени.

Вообще-то Ольга Лукинична привлекла внимание Антона Петровича чисто случайно, он подумал о ней в связи с собственным сыном. В конце концов все: пьеса, раздумья, воспоминания, разговоры — все имело сегодня чуть ли не прямую связь с отношениями между Сашком и Татьянкой. Антон Петрович скользнул взглядом по сцене, но их там не увидел; вероятно, смутившись неожиданным оборотом дела, и Сашко, и Татьянка прятались от его взгляда за спинами людей. И это тоже насторожило Антона Петровича, потому что до сих пор они были постоянно на виду, порою даже казалось, что держали себя вызывающе, словно им принадлежала главная роль. Иногда он подумывал о том, что не совсем верно делать ударение на контрасте между действием драмы и сегодняшней судьбой молодых людей, а сейчас почувствовал — то ли по отцовской потребности видеть сына, то ли по соображению идейной четкости сложной пьесы, — что они абсолютно необходимы на виду, на авансцене. Что упущена по чьей-то вине решающая линия! Что драма не завершена!

«Куда ты торопишься, ребенок? — мысленно обратился к сыну. — Тоже мне, нашел чудо! Как будто до сих пор никто ничего подобного не знавал. Словно ты впервые открыл новое».

«А ты?..» — услышал он укор совести.

«Потому-то и говорю…» — ответил и тут же запнулся.

Что ж… Другие до него проходили уже сложную человеческую жизнь, и не какую-то тропку, а широкую дорогу протаптывали, написали тысячи фолиантов с мудрыми житейскими советами: так иди, а так не иди… эту люби, а ту обнимай… Поверь, мы не дурачим, не обманываем, потому что на собственном опыте убедились и говорим это, сами были счастливыми-несчастными, воспользуйся нашими советами. И все же, несмотря на это, неисчислимые новые пути пролегали, пролегают и будут пролегать вечно. Свои! Свежие! Неповторимые человеческие дороги-судьбы. Ведь разве он первый встречает красивую незнакомку?

Не первый!

Но все же после долгой разлуки с Василинкой, после тоски по жизни?

Все равно не первый!

Но ведь там, в землянке, над которой витала смерть, и никто не знал, когда она откроет дверь и просунет свою костлявую руку…