Бабка не интересовалась, как они собираются жить. Хочешь — живи вот так, по законам стада: ешь крапиву и спи на земляном полу, потому что подстилки еще не придумали. Ей, видимо, было все равно, каков он, весь белый свет, потому что для нее он был только черным — уже одной ногой ощупывала дорогу в иной мир и при мысли о нем чувствовала холодок под сердцем. Тихонько, по-кошачьему всхрапнула и тут же проснулась.

— Живите, — благословила их на сон, на любовь, на грех.

Поговорив еще немного, заснула блаженно. И спала до тех пор, пока не пришли к ней спустившиеся с гор люди. Бабка хватилась было зажигать свет.

— Не надо, Марья, — сказал ей мужской голос и спросил: — Кто?..

— Дочь брата со своим мужем.

Они тоже проснулись. Василинка села и заспанным голосом спросила:

— Вы, дядька Иван?

— Вот не ожидал! — забубнил мужской голос. — Да уж засветите, засветите!..

Снова моргнул фитилек первобытной пещеры, но далеко не пещерные люди вошли в ее затхлое нутро.

— Антон?! Так это ты?! — вскрикнул Сидоряк. — А я не знал, что вы поженились.

Отложил в сторону автомат и наделал им столько грохота, что бабка зашипела:

— Тише… Чертей разбудишь!

— Да их и будить не надо. Говорите: все чертями стали…

— Ничего я не говорю… Не выдумывай.

Хотя фитилек и освещал тусклым светом пространств во в хате, для Антона все было черным. Черное село, ночь, люди. И он стал бояться этой черноты. Она еще чернее стала, когда погас свет, и первобытная пещера утратила свою экзотичность.

«Блиндаж…» Это слово пришло в голову само собой и даже испугало. Встревожило неожиданным дыханием войны, к которой он вторично за сегодняшний день подошел вплотную. Теперь уже всерьез. Надо было решаться! Промучившись до утра в самоисповеди, поднялся отяжелевшим не столько от бессонья, сколько от сознания собственного очищения. Как будто и он, по примеру бабки Марьи, прибег к помощи шершавого камня…

Василинка немного пошепталась со своей теткой, втихомолку всплакнула, а затем сказала и за Антона и от себя:

— Пойдем домой.

Пожила кукушкина пара в чужом гнезде. Но возвращались не просто состоящими в тайном браке. Поручили им тяжелую работу, в которой должны были хранить в глубочайшей тайне не только свою любовь, но и большую ненависть к врагу… Возвращались по вчерашней дороге, но уже не вчерашние.

— Скажи, ты знала?