Долина Хэрмэсэроая… Рытвины да кочки, овраги и промоины… Сегодня на карте колхоза в кабинете председателя можно прочитать: «Карта земельных угодий «40 лет ВЛКСМ». Долина, где в один злосчастный день разбились жизни двух женщин, эта самая долина выделена на карте заштрихованным пятном, посередке неумелая рука местного топографа вывела акварелью невиданного цвета дубовый лист, похожий на эмблему с фуражки лесника. Условные обозначения поясняют: «это лесополосы, новые посадки».

Раньше, до создания колхоза, здесь были полузаброшенные земли-неудобицы. Дурная слава шла о той долине. Безлюдное место, пустошь, если кто и появлялся, то весной — засеять подсолнух, клевер или просо, и в другой раз осенью, скосить зелень на корм скотине. А уж зимой, на санях, приедут, навалят на сани заскирдованное сено, и опять до весенних проталин опустеет долина. Зряшное дело сажать здесь виноград или сеять пшеницу — урожая не соберешь, лес под боком, а в лесу зверья видимо-невидимо: волки, кабаны, косули, лисы, хорьки, зайцы с барсуками. Воробьиное племя чирикает, воронья не счесть…

— Верно, Надя, — поддакнул Скридонаш. — Урожая по осени ни воза не вывезешь, в ту долину треклятую и колесо не пройдет по колдобинам и ухабам. Помню, я пошел как-то бороновать кукурузу в Хэрмэсэроая, а ко мне за порог шасть один зверюшка, притом оказался агентом!..

— Вот и я говорю, что от урожая останется? — воодушевилась Надя. — Зверь потопчет, птицы склюют, а то ливнями размоет. Лес тучи притягивает, знаете, где чаща лесная там в небе дыра… Что скрывать, баде Скридон, хлебнули мы лиха в сиротстве. И Рарицу горе-злосчастье подстерегло. Бросила она сапку, — хватит, наковырялась! — побежала к колодцу, без питья уж невмоготу… Спросите, откуда колодец на безлюдье, где одни змеи ползучие да зверь рыскает? Нашелся в селе такой Пантюша, чудак-человек. Сами посудите, на что тебе колодец рыть, если раз в году напьешься? Илом занесет, дождями смоет или весенним паводком… Сестренка моя, головушка бедовая, не к роднику побежала, что от нас неподалеку, а к колодцу: «Как там поживает старый Пантюша?» Когда мама была жива, приходила Рарица на наше поле (хоть и плохонькое, да свое!) то ли с ней, с мамикой, то ли с братом… Брат Костикэ у нас в голодный год пропал, подался в львовские края за хлебом и не вернулся, как в воду канул. Ну, да я не о том… Вы, баде, не застали Пантюшу, когда в село к нам переехали, а мы его помним. У него земли было много в долине, и решил сделать колодец. Другие, мол, пусть пьют из лужи, где купаются дикие кабаны. Не мудрил особо, камнями не обложил, вглубь не выкопал, а просто расчистил источник на скорую руку, приладил сверху сруб из корневищ и пней — готово! Так и зовем его, «Пантюшин колодец». Добро замыслил старый Пантюша, да не освятил дело рук своих, не окропил святой водой. Вот и заманил туда лукавый Рарицу, там и с грехом она спозналась…